Рома Бордунов

Ее рука была первым, что согрело меня в этот день, и мне не хотелось ее отпускать.

Щёлковская, Марьино, Бибирево. Далеко не центр. Я бы не стал покупать кроссовки в том районе, где их могут легко снять.

Вопрос «Что нового?» как пытка: приходится выдумывать что-то, обмениваться с людьми говном, а потом они всё забывают, и ты тоже.

Интересные события вообще случались у нас нередко. Особенным случаем была перестановка столов: мы поменяли их положение из буквы «Г» в букву «Т». Отличный был день, хорошо повеселились.

У любого регионального журналиста — понял я еще тогда — должно быть умение, без которого он умрет с голоду: выжимать событие там, где его нет.

Жизнь идет своим чередом, а я по ней плыву. Куда приплыву, пока не знаю.

Я плыву.

Жизнь идет своим чередом, а я по ней плыву. Куда приплыву, пока не знаю.

Я плыву.

Экология в Челябинске — симуляция постапокалиптического мира: воздух отравлен выбросами заводов; деревья срубаются под асфальт; редкие экологи, что решаются вый-
ти с протестами, тут же винтятся полицией. Здесь нечем дышать и нечего делать.

Чего я хочу-то?
Да нихуя я не хочу.

А ведь я уже начал планировать начать учиться так хорошо, чтобы вообще больше никогда руками не работать. Перестать прогуливать, перестать исправлять двойки в дневнике и вырывать страницы из тетради. Алгебру я буду учить, клянусь. Лишь бы только не работать на заводе или промоутером, не таскать бревна с детьми божьими Андреем и Пашей, не мыть машину отца, а если мыть, то просто так, а не за деньги. И уж точно не рвать траву для кроликов. Хочу носить форму и даже рубашку буду в брюки заправлять, клянусь, лишь бы не эту спецодежду вонючую.