Стивен Левенсон

Просто констатирую факт. Но, честно говоря, мне тоже положено какое-то экранное время. Это будет справедливо. Как насчет нескольких видео с прохожими для кампании по восстановлению сада? Мне на день рождения подарили классную камеру.

– Думаю, мы с Аланой все сделали для того, чтобы начать собирать деньги. Но если я еще что придумаю, то дам тебе знать.

– Понял. – Джаред смотрит вниз на тротуар.

жаловался на государственную школу, на то, как ко мне там относятся. Люди узнают, что ты проходил реабилитацию, и начинают вести себя с тобой так, будто ты – нечто ядовитое. И ты сам начинаешь в это верить.

Важно, – говорит она, дрожа, – потому что я знаю, что это такое – чувствовать себя невидимым. Как Коннор. Невидимым и одиноким, таким, что никто не заметит, если ты растворишься в воздухе. Могу поспорить, ты тоже хорошо знаешь, каково это.

Мне так хорошо знакомо это. Момент расплаты за ужасную ошибку. Перекрестный огонь сожаления, беспомощности, безнадежности, ненависти и так далее, и так далее, и так далее. Цунами самоистязания

Я один, как того и заслуживаю. Как и должно быть. Гребаное ничто. Насквозь недостойный чего бы то ни было. И как только я смог сам себе задурить мозги настолько, что начал думать, будто имею право испытывать что-то подобное счастью? Принятию?

Думаю, я был в шоке из-за того, что сделал, из-за того, что попытался сделать, и из-за бесславного поражения. Наполовину облегчение, наполовину раздражение и по-прежнему одиночество. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь нашел меня. Пришел за мной. Чтобы помочь. Я ждал. Теперь в любую секунду. Теперь в любую секунду

Почему я был таким вот – таким сломанным. И, опять же, таким одиноким.

Разве я только что не написал об этом в своем письме? О том, что нужно быть открытым, ни от кого не прятаться? Все это мне прекрасно известно. Ей нет нужды талдычить одно и то же. Это как с потными руками: чем яснее ты осознаешь проблему, тем серьезнее она становится.

Теперь мама со скрещенными на груди руками обходит мою кровать, обозревая комнату, словно она чем-то отличается от той, что она видела вчера, словно на моем шкафу или на стене появилось решение проблемы Эвана, и она обязательно найдет его, если тщательно все изучит. Поверьте мне, я столько времени провожу в своей комнате, что, если бы ответ был здесь, я бы давно нашел его.

мамы, которая так загружена работой и учебой, что редко бывает рядом, и которая не вполне слышит, что я говорю, даже если слушает.

Она направляется к двери и как раз в тот момент, когда мне кажется, что можно уже расслабиться, оборачивается с напряженной улыбкой.

– Я уже горжусь тобой.

– О, хорошо.

Ее улыбка слегка гаснет, и она выходит из комнаты.

Что тут сказать? На словах она гордится мной, но ее глаза говорят об обратном. Она держит меня за пятно в ванной, которое никак не может отчистить, не важно, какие средства использует для этого. Гордится мной? Это невозможно. Так что будем и дальше лгать друг другу.