Эрик Ричард Кандель

Во-первых, мне бы хотелось разобраться в том, как осуществляется бессознательная обработка сенсорной информации и как осознанное внимание направляет те механизмы, которые обеспечивают закрепление памяти.

Теперь мы понимаем, что любое психическое состояние есть состояние мозга, а любое психическое расстройство есть расстройство работы мозга. Эффект всех способов лечения психических нарушений связан с воздействием на структурные и функциональные изменения мозга.

Нами управляет не прошлое как таковое, кроме, быть может, прошлого в биологическом смысле. Нами управляют образы прошлого.

Воспоминания о прошлом — что-то вроде мысленного путешествия во времени.

Гештальтпсихологи успешно применили к зрительному восприятию две принципиально новые идеи: что целое больше, чем сумма его частей, и что наша способность улавливать это соотношение (оценивать сенсорную информацию целостно и приписывать ей смысл) во многом врожденная.

До гештальтпсихологов ученые полагали, что сенсорная информация, определяющая восприятие нами образа, представляет собой сумму поступающих извне сенсорных элементов. Гештальтпсихология отвергла это положение: то, что мы видим (наша интерпретация любого элемента образа), зависит не только от свойств этого элемента, но и от его взаимодействия с другими элементами образа и нашим опытом восприятия подобных образов. Поскольку образ, проецирующийся на сетчатку, можно интерпретировать множеством способов, он должен быть конструктом нашей психики

Дело в том, что в зрительной системе мозга имеется набор врожденных когнитивных правил, позволяющих извлекать сенсорную информацию. Они похожи на правила, позволяющие детям усваивать грамматику языка. Исследователь механизмов восприятия Дональд Хоффман пишет: “Без врожденных универсальных правил работы зрения ребенок не смог бы заново изобрести зрение и никогда не научился бы видеть. Эти правила позволяют нам конструировать детализированные, прекрасные и полезные миры зрительного восприятия

Рокитанский применил в медицине принцип Анаксагора (V век до н. э.): “Явления – это наблюдаемые проявления скрытого”. Как утверждал Рокитанский, чтобы узнать истину, нужно искать глубже того, что лежит на поверхности.

Гомбрих понимал, что предполагаемые гештальтпсихологией закономерности, во многом врожденные, относятся преимущественно к низшим уровням зрительного восприятия – к “восходящей” обработке зрительной информации. Восприятие более высокого уровня (“нисходящее”) включает также цели, приобретенные знания и проверку гипотез, которые могут и не определяться программой развития мозга. Поскольку значительную часть получаемой посредством глаз сенсорной информации можно интерпретировать по-разному, ее неоднозначность должна устраняться с помощью умозаключений.

Гомбрих объединил свои идеи о психологии и искусстве в книге “Искусство и иллюзия: опыт психологического изучения изображения”. Он описал процесс реструктуризации воспринимаемых образов, разделив его на две составляющих: проекцию, отражающую бессознательные правила, “встроенные” в мозг и автоматически управляющие нашим зрением, и сознательную или бессознательную инференцию (умозаключение), или знание, частично основанное на инференции. Гомбрих, как и Крис, был увлечен идеей параллелей между творческой деятельностью ученого и творческой инференцией художника и зрителя, позволяющей им строить модели изображаемых и воспринимаемых образов. На Гомбриха в связи с этим сильное влияние оказали Герман фон Гельмгольц и Карл Поппер.