И невдомек бедному влюбленному, что «моря скорби» не столь «бездонны», а счастье куда ближе, чем «далекий, едва различимый вдали остров». Он еще не знает, что четыре дня назад, 26 мая, умер преподобный Эдмунд Робинсон. Казалось бы, хеппи-энд близок: месяц траура — и Лидия вновь в его объятьях, теперь уже навсегда. Увы, «старый муж, грозный муж» все предусмотрел: в завещании оговорено, что если Лидия сойдется с Брэнуэллом Бронте, она лишается наследства. Наследство немаленькое, и вдова на такие жертвы не готова… А возможно, — считает, к примеру, Джулиет Баркер, главный на сегодняшний день авторитет по истории семьи Бронте, — что такого пункта в завещании не было, его измыслила коварная вдова, ибо она вовсе не стремилась соединять свою жизнь с нищим и пьянствующим — очень возможно, на ее же деньги — юным поэтом