Александр Чудинов

8 ноября перед трибуналом предстала Манон Ролан, в светском салоне которой так любили собираться жирондисты. Теперь ей пришлось ответить за своего скрывшегося от ареста мужа, бывшего министра. Этот процесс занял меньше шести часов, а затем прямо из зала суда мадам Ролан отвезли на гильотину. Узнав через два дня из газеты о смерти горячо любимой жены, ее муж, прятавшийся у друзей в Руане, вышел на парижскую дорогу и закололся. Одним приговором революционное правосудие убило обоих супругов.

9 ноября начался суд над еще одним из «отцов» революции, бывшим мэром Парижа, астрономом Байи. Уйдя в 1791 году из политики, он мирно занимался научными штудиями в Мелёне, но летом 1793 года был арестован и доставлен в Париж. Там его привлекли в качестве свидетеля к процессу Марии-Антуанетты, но он не сказал ничего такого, что могло бы ей навредить. Возможно, именно потому его и решили обвинить в организации расстрела 17 июля 1791 года на Марсовом поле. Любопытно, что по горячим следам той спонтанно происшедшей трагедии никто даже из самых крайних революционеров не ставил случившееся в вину мэру. Процесс Байи занял целых два дня, хотя результат оказался тем же. 12 ноября 1793 года его привезли на «место преступления» — Марсово поле, где уже воздвигли эшафот. Заметив, что осужденный, на котором была лишь рубашка, дрожит под осенним ветром, кто-то из зрителей злорадно воскликнул: «Байи, ты дрожишь!» Но ученый спокойно ответил: «От холода, мой друг, только от холода». Это были его последние слова.

Дальше Революционный трибунал работал без остановки. 2 ноября перед судом предстала революционная писательница Олимпия де Гуж, боровшаяся за равенство полов, — в наши дни ее почитают как одну из основоположниц феминизма. Ей поставили в вину опубликованный весной 1793 года памфлет с предложением провести референдум, на котором народ Франции сам бы определил, хочет он республику или конституционную монархию. За это женщине и вынесли смертный приговор, приведенный в исполнение 3 ноября.

С Филиппом Эгалите управились и вовсе за один день.

абсолютно седая в свои 37 лет, держалась с большим достоинством. Когда вызванный в качестве свидетеля Эбер, ссылаясь на опубликованный несколькими годами ранее пасквиль о ней, поднял тему инцеста, она с возмущением остановила его возгласом, обращенным к зрительницам: «Я взываю ко всем матерям!» Судья, заметив в аудитории сочувственный отклик на ее слова, прервал заседание. Когда после допроса всех свидетелей он спросил, что подсудимая может сказать в свое оправдание, королева ответила: «Еще вчера я не была знакома с этими людьми. Я не знала, что они скажут. Но никто из них не сообщил обо мне никаких конкретных фактов. В заключение замечу, что я была всего лишь женою Людовика XVI, и мне полагалось подчиняться его воле». 16 октября рано утром обвинитель произнес свою речь, адвокаты выступили со своими, после чего присяжные единогласно утвердили вердикт «виновна» — и в четыре утра процесс завершился. В 12:15 того же дня Мария-Антуанетта была казнена на площади Республики.

Наряду с этими знаменитыми людьми в октябре — декабре 1793 года по приговорам Революционного трибунала потеряли свои головы и многие не столь известные граждане — общим числом 117 человек. Гильотина работала не переставая.

23 ноября Коммуна по предложению Шометта объявила о закрытии в столице всех католических храмов.

Декрет от 22 прериаля открыл период «Великого террора», когда в Париже ежедневно гильотинировали от 30 до 60 человек. Всего же с 11 июня по 27 июля 1794 года в столице было казнено 1376 человек.

Созданная Коммуной комиссия не нашла доказательств какой-либо реальной вины Марии-Антуанетты, поэтому было решено к обвинениям в излишних тратах, контактах с враждебными Франции государствами и пагубном влиянии на мужа добавить обвинение в кровосмесительной связи с собственным сыном. Малолетний Людовик XVII под давлением тюремщиков дал необходимые показания. Адвокаты королевы, назначенные судом, получили дело менее чем за сутки до начала процесса. Слушания начались утром 14 октября и продлились два дня. Председательствовал на суде земляк и друг Робеспьера, тоже бывший адвокат из Арраса, Мартиаль Эрман. Показания дали сорок свидетелей, и ни один из них не сказал ничего такого, что подтверждало хотя бы одно из обвинений. Королева,

А для графини Дюбарри роковым оказался статус бывшей королевской фаворитки. В юности эта красавица скрасила последние годы жизни Людовика XV. Теперь же она была арестована по письменному доносу своего чернокожего слуги Замора. Взяв Замора к себе еще мальчиком, графиня воспитала его и выучила грамоте, но, как оказалось, на свою же голову. 8 декабря 1793 года обезумевшую от страха пожилую женщину под руки втащили на эшафот.

С их прибытием террор в Лионе быстро набрал обороты. За полтора месяца по приговорам «Военной комиссии», судившей захваченных с оружием в руках мятежников, было расстреляно 106 человек, по приговорам «Комиссии народного правосудия», занимавшейся всеми остальными, было гильотинировано 79 человек. Впрочем, даже такие темпы не устраивали Колло и Фуше, и вместо этих двух комиссий они учредили одну — Чрезвычайную. Ее возглавил генерал Пьер-Матье Парен. Бывший парижский писец и участник штурма Бастилии, он сделал во время Революции успешную карьеру на посту председателя военно-полевого суда (военной революционной комиссии) в Вандее. Под его руководством Чрезвычайная комиссия в Лионе немедленно развернула такую активную деятельность, что прежних способов умерщвления приговоренных оказалось недостаточно. Теперь их стали расстреливать из пушек картечью. Только 4 и 5 декабря таким образом жизни лишились до полутысячи человек. Всего же по приговорам Чрезвычайной комиссии были казнены 1684 человека.

После того как республиканские войска вошли в Лион, Конвент 12 октября 1793 года принял после доклада Барера декрет о наказании мятежного города. Последний подлежал переименованию в «Освобожденную коммуну». Все богатые дома предписывалось снести, а на их руинах воздвигнуть колонну с надписью «Лион восстал против Республики, Лиона больше нет». Карать виновных «по законам военного времени» должны были специально созданные трибуналы.