А. Михайловский

Предчувствуя эту угрозу, человеческий дух на мгновение уступает слабости, противостоять которой способен лишь один из тысячи. Но уж если человек преодолевает эту слабость, то он совершает редкий поступок — открывается навстречу невозможному. Он не рассчитывает ни на успех, ни на везение; линии перспективы, подобно двум параллельным, пересекаются где-то в бесконечности. Благодаря этому поступку борьба переходит на иной уровень. В человеке открываются новые силы, ибо тяготение утратило над ним свою власть. Отлив сменяется мощным приливом, и вода прибывает так, будто где-то прорвало плотину. С этой волшебной силой даже слабому можно ничего не страшиться, ибо все духи сражаются на его стороне.

Порой приходится стыдиться безумия своих экстазов, затем понимаешь их важность. Ведь нет сил отказаться от восторга познания, от ощущения того, что за каждым триумфом жизни скрывается абсолютное, что просвещение глубже любого просвещения, ибо в нем скрыта как искра вечного света, так и тень вечного мрака.

Моя небольшая комната тоже как будто лежит на дне моря, я сижу на кровати, объятый одиночеством, нарушить которое не под силу ни одному человеку. В этом странном свете обычные предметы подобны безмолвным и бездвижным моллюскам, прикрытым завесой водорослей. С ними произошло какое-то загадочное превращение, и, может быть, за этой маской они скрывают тайну жизни и смерти? Кому не знакомы эти минуты неопределенного ожидания, когда мы чувствуем поблизости присутствие неизведанного и чутко прислушиваемся в надежде уловить его голос. Тогда в каждом шорохе нам начинает чудиться нечто таинственное. В потрескивании перекрытий, в легком звоне бокала, которого коснулась невидимая рука, как будто само пространство заряжено напряжением некоего существа, жаждущего смысла, ловящего неясные сигналы.