Вячеслав Курицын

о история человеческая примерно вся состоит из освенцимов разной степени, и другого человечества у нас для вас нет.

Потому что за себя и за других одновременно отвечать отвечалки не хватает, узкая она у человека.

Это вам не сухая короста буквы, это живое движение изменчивых страстей. Можно представить себе запись теннисной схватки как череду поз спортсмена, пойманных камерой в те моменты, когда он попадает или промахивается по мячу.

Жалко только молодых и прекрасных, только их страдание вносит диссонанс с данным им счастьем быть избранными на этом празднике жизни. Жаль болеющих детей, одиноких стариков и умирающих в мучениях, но это другое, это — жалость к себе, к своему прошлому и неминуемому будущему

Человеческая память имеет не цифровую, а аналоговую природу. В этом смысле каждое новое воспоминание не создаёт нового файла, а записывается на предыдущее, подобно тому как новую магнитофонную запись можно сделать поверх старой на ту же самую магнитную ленту.

Настоящее не обладает ровно никакой реальностью. Реально прошлое, поскольку оно существует в виде испечённых слоёв торта, реально будущее, точнее, будущее потенциально, а никакого настоящего нет.

В сквере, уже исчезающем, бродит некто, ваш взор его зацепил. Это человек, которого вы когда-то празднично любили. Вы не поняли, что это он. Вы не знаете, что он обитает в этом городе… жив ли вообще…

Произошло серьезное событие: вы видели его спину. Но это пустое событие: вы не знаете, что оно произошло

Я вздрагиваю и оборачиваюсь — не мелькнула ли вот сейчас, за плечами, тень моей прошлой жизни

Надо ли всматриваться во всех встречных-поперечных, гадая, не доведется ли кого-то из них с течением времени полюбить или возненавидеть?
— А мы с вами встретимся уже как следует через четырнадцать лет!
— Конечно, дядя, а пока проходи. Не задерживай очередь