Дэниел Гилберт

Неизвестность способна защитить и продлить наше счастье

Мы создаем позитивное и заслуживающее доверия видение действия чаще, чем бездействия; тяжелого переживания чаще, чем слабой досады; неприятной ситуации, от которой никуда не деться

Цена, которую мы платим за свое неугомонное стремление объяснять, такова: мы часто портим свои самые приятные переживания, докапываясь до их сути.

Почти всякий раз, когда мы рассказываем что-нибудь другим, мы пытаемся изменить направление работы мозга этого человека — изменить его видение мира так, чтобы оно максимально приблизилось к нашему.

Поэтому, заработав столько денег, сколько нужно для действительного счастья, мы бросаем работу и наслаждаемся им, так? Не так. Люди, живущие в богатых государствах, обычно трудятся долго и упорно, чтобы заработать денег больше, чем когда-нибудь смогут извлечь из них удовольствия

словесные изложения «переписали» воспоминания о самом переживании, и участники группы запомнили в результате не то, что пережили, а свои слова о переживании.

Запах розы в памяти не сохранить, но если вы знаете, что он был приятен и сладок, то понимаете: имеет смысл остановиться и понюхать другую розу.

мы не в силах забыть однажды пережитое и продолжать видеть мир таким, как видели бы в отсутствие полученного опыта.

Научившись однажды читать, мы уже не сумеем увидеть буквы как чернильные закорючки.

Если бы Лори и Ребу разделили на несколько недель, а после этого они сказали бы нам, что стали счастливее прежнего, близняшки могли бы быть правы. Но не совсем. Этим они сказали бы нам только, что одиночки, которыми они стали, воспринимают свою прошлую жизнь как большее страдание, чем те, кто всегда был одиночкой. Даже если бы они помнили, что думали, говорили и делали, пока были сиамскими близнецами, мы ждали бы, что их новые переживания (переживания одиночек) исказят оценку прошлого опыта соединенности. А значит, разделенные Лори и Реба не могут сказать точно, как чувствуют себя сросшиеся близнецы, которые никогда не были одиночками. В известном смысле опыт разделения сделал бы их нами, и, следовательно, они оказались бы в таком же трудном положении, в каком находимся мы, пытаясь вообразить, каково быть сиамскими близнецами. На их видение прошлого влиял бы тот факт, что они стали одиночками, — и не учитывать это влияние невозможно.