Нил Шустерман

Смех исходит не из их ртов, потому что рты масок неподвижны. Смех — в их мыслях, летящих в меня из прорезей для глаз, словно отравленные дротики.

Когда твоя вера в себя так сильна, она заражает других.

Мужества-то хватит, — возражает Соня, — а вот потребность может и пропасть. Для всего в нашей жизни настает определяющий, критический момент

Научись находить большее удовольствие в голоде, нежели в пиршестве, иначе станешь обжорой.

Но когда верность истощается, у вождей истощается терпение.

Ты всего лишь один мальчик, с одним голосом

Она обняла его, но он не ответил на ее жест. Он не желал, чтобы его утешали. Это его гнев, и он не позволит его погасить! Он должен поддерживать в себе этот огонь, потому что, как знал Лев, из его неистовства может вырасти нечто новое. Нечто более действенное, чем какая-то жалкая петиция

Самое отвратительное деяние его родителей не в том, что они отреклись от сына. Хуже всего то, что они вырастили его человеком, способным найти удовлетворение только в отказе от собственного существования.

— Ну и странная же ты птица, Хэйден.

— Это говорит аистенок по имени Бэмби.

Бэм одаривает его искренней широкой улыбкой. Редкостное зрелище.

— Назовешь меня так еще раз — башку оторву.

У Лева нет причин лгать ей. Он для того и вытатуировал эти имена, чтобы их видели все. Дни, когда он прятался от мира, прошли.

— Расплеты. Их некому было оплакать. А теперь у них есть я.