Эмеран Майер

Во время родов ребенок, появившийся естественным образом, подвергается воздействию вагинальной микробиоты матери (в том числе лактобацилл), которая и становится основным источником микроорганизмов, колонизирующих его кишечник. Именно так состав вагинальной микробиоты матери создает основу для совокупности кишечных микроорганизмов, которая сохранится затем на протяжении всей жизни человека. Микробиоты ЖКТ матерей также снабжают новорожденных детей основной частью их метаболического механизма — именно они формируют у ребенка способность переваривать молочные сахара и специальные карбогидраты грудного молока.

Поскольку вагинальная микробиота может с самого начала помочь желудочно-кишечному тракту новорожденного функционировать, как это свойственно здоровому организму, ученые задаются вопросом, не ставит ли кесарево сечение под угрозу будущее здоровье головного мозга новорожденного? Удивительно, что в таких странах, как Бразилия и Италия, доля младенцев, рожденных при помощи кесарева сечения, выше доли тех, кто появляется на свет естественным образом, хотя исследователи пока ничего не знают о долгосрочных последствиях отсутствия вагинально опосредованного программирования кишечной микробиоты младенца для развития его мозга. Пока лишь известно, что кишечник младенцев, появившихся при помощи кесарева сечения, колонизируют не вагинальные микроорганизмы матери, а микроорганизмы, обитающие на коже матери, акушерок, врачей и медсестер, а также других новорожденных, находящихся в родильном отделении. Также известно, что столь важным для здоровья и полезным бактериям, как бифидобактерии, требуется больше времени, чтобы колонизировать кишечник «кесаренка», чем кишечник младенца, рожденного естественным образом. Мы также знаем, что опасный кишечный микроорганизм Clostridium difficile с большей вероятностью разовьется у детей, появившихся при помощи кесарева сечения, чем у детей, родившихся естественным образом. Более того, такие дети с возрастом становятся все более склонными к ожирению. Ученые подозревают, что кесарево сечение также может сделать ребенка с самого рождения более уязвимым к изменениям в пищеварительном

тракте и головном мозге, а также к серьезным заболеваниям мозга, в том числе к аутизму. Причины и механизмы всех этих явлений сейчас исследуются. Наконец, из результатов важного исследования на мышах, проведенного группой Блейзера, мы знаем, что временные нарушения кишечной микробиоты в раннем периоде жизни, вызванные даже небольшими дозами антибиотиков, могут иметь долгосрочные последствия во взрослом возрасте, в частности риск ожирения от склонности к еде с высоким содержанием жиров.

мы узнали, что некоторые пробиотики способны ослабить эмоциональные реакции на отрицательный контекст.

каждая такая эмоция и лежащие в ее основе операционные системы в головном мозге могут быть приведены в действие особыми химическими сигналами: эндорфинами, когда мы счастливы, окситоцином, когда чувствуем близость со своей половиной или детьми, и дофамином, когда испытываем стремление к чему-то

Чем лучше человек отслеживает удары сердца, тем полнее он испытывает всю гамму эмоций и внутренних ощущений. Чем лучше человек «чует нутром», тем точнее его эмоциональные настройки.

Из экспериментов на животных мы узнали, что регулярная диета с высоким содержанием жиров может значительно ослаблять сигналы сытости на уровне пищеварительного тракта и на уровне головного мозга.

Я твердо убежден, что любое вмешательство в нормальное программирование кишечной микробиоты — стресс, которого можно было бы избежать, кесарево сечение, необоснованное применение антибиотиков и вредные привычки питания во время пренатального и постнатального периодов — может заложить основу для последующих нарушений работы оси головной мозг — ЖКТ. Причем эти изменения у ребенка долго могут оставаться незамеченными, иногда до тех пор, когда уже слишком поздно пытаться обратить ситуацию вспять. Знание этих связей и сущности основных биологических механизмов — только первый шаг.

Мы только начинаем понимать, как кишечные микроорганизмы могут перерабатывать информацию, содержащуюся в пище, которую мы едим, в молекулярные сигналы, влияющие на многие органы и ткани нашего организма, в том числе и на головной мозг. Мы уже знаем, что до 40% из тысяч различных метаболитов крови поступают в нее от микроорганизмов кишечника. Более того, реакции пищеварительного тракта на определенные эмоции — положительные и отрицательные — могут резко изменить состав метаболитов, которые кишечная микробиота производит из пищи. Другими словами, они энергично редактируют молекулярные сигналы, отправляемые кишечной микробиотой остальным частям организма. Думаю, в будущем мы убедимся: триллионы бактерий в нашем ЖКТ, на которые ученые так долго не обращали особого внимания, не только подвержены влиянию эмоций, но и сами сильно влияют и на состояние пищеварительного тракта, и на то, как мы думаем и как себя чувствуем.

На эту дополнительную точную настройку механизма, генерирующего эмоции, влияют особенности развития личности, образ жизни и пищевые привычки. В итоге в головном мозге создается обширная база данных, в которой хранится эта очень личная информация.

Как оказалось, решающую роль в этом процессе играет кишечная микробиота, позволяющая каждому человеку создавать персонализированные образцы эмоций. Она воздействует на эмоции в основном через производимые ею метаболиты. В пищеварительной системе человека около 8 млн генов микроорганизмов, это в 400 раз больше, чем в геноме человека. Известен еще более удивительный факт: люди мало отличаются друг от друга генетически, так как более 90% генов у всех нас одинаковы, а вот набор генов кишечных микроорганизмов уникален, и у любых двух человек только 5% генов микроорганизмов совпадают. Таким образом, кишечная микробиота добавляет механизму генерирования эмоций, состоящему из головного мозга и пищеварительного тракта, новое измерение, дополнительные сложности и возможности.

Количество съедаемой пищи контролируют три взаимодействующие системы головного мозга: система контроля аппетита, регулируемая гипоталамусом, дофаминовая система вознаграждения и исполнительная система контроля в префронтальной коре мозга. При необходимости две последние системы могут подавить остальные системы контроля.