Питер Сингер

Никто не свободен от страха, пока не осмелится увидеть свое настоящее место в мире; никто не достигнет величия, к которому способен, пока не позволит себе увидеть, насколько он мал»

Занятия философией — размышление и рассуждение о ней, а не просто чтение текстов, — развивают нашу способность к критическому мышлению, вооружая нас, таким образом, перед лицом многочисленных вызовов быстро меняющегося мира

МОЖЕТ ЛИ МОРАЛЬНОЕ СУЖДЕНИЕ БЫТЬ истинным или ложным? Или по самой сути этика исключительно субъективна, так что каждый вправе выбирать себе свою? А возможно, ее диктует культура общества, в котором человек живет, и именно в ней следует искать ответ на этот вопрос?

Парфит стремится бросить вызов субъективизму и нигилизму. Он считает, что ничто не имеет значения, пока не доказана истинность объективизма.

«процент спасенных жизней часто оказывается более важен, чем количество спасенных»:

деньги отчуждают нас от нашей истинной человеческой природы и от других человеческих существ.

что его деньги могут помочь конкретным людям, семьям или даже деревням, и не признает, что пользы не будет меньше оттого, что осталось еще много нуждающихся, которым мы помочь не смогли.

Как считает Вутноу, Кейзи не хочет, чтобы его считали человеком с большим сердцем, образцом для подражания или тем, кто творит добро. А это, в свою очередь, связано с социальной нормой, осуждающей «слишком добрых», и нашим убеждением, что забота о других — это скорее исключение, чем правило.

представление о личной заинтересованности как о норме — это идеологическая посылка, которую опровергают доказательства из обычной жизни. Мы просто находимся в плену у мысли, что быть эгоистичным — нормально, и стремимся соответствовать распространенным представлениям, поэтому и рассказываем о проявлениях своего сочувствия, облекая их в эгоистичную оболочку. В результате мы как будто подтверждаем нормальность личной заинтересованности и постоянно воспроизводим такое поведение.

чем сильнее наше убеждение, что никто больше не по