Полина Барскова

Прощение — оно всегда прощение, и не важно, какую именно историю ты не умеешь простить, скушную, частную, блёклую или масштабов Чёрного Карлика.
Механизм — один, и он сломался.

Но в процессе такого перестраивания происходит обезболивание: все эти октавы, сонеты, безупречные здания безупречного города не знают боли — и таким образом не дают знать ее пишущей

Чадит коптилка, а окно забито.
Сквозь доски проступает щель зари.
Не двигайся. Поменьше говори.
Лежи спокойнее — мы скоро будем сыты.

Так сберегай же весь запас тепла,
Чтобы отек не подымался выше,
Чтоб кровь твоя спокойнее текла,
А я ее на расстоянье слышу.

Дай руку мне. О, как она легка!..