Татьяна Арро

Харри выпил две чашки на удивление невкусного кофе, быстро просматривая газеты, чтобы получить представление о том, что же произошло в королевстве за последние месяцы. Как обычно, ничего особенного. Именно это ему больше всего и нравилось в Норвеги

дочь судовладельца Андерса Галтунга, авансом получила несколько миллионов в счет наследства и обручилась с гораздо более красивым, чем сама она, но вряд ли столь богатым предпринимателем по имени Тони

Тебе молока не добавить? – прокричала Кайя из кухни.
– Да.
– В смысле? Ведь в Хитроу…
– Я имею в виду, что ты права. Я пью без молока.
– Ага. Ты перешел на кантонский.
– Что?
– Ты перестал использовать двойное отрицание. Кантонский диалект более логичен. Тебе нравится логика.
– И это как раз тот случай? С кантонским диалектом?
– Не знаю, – засмеялась она там, на кухне. – Это я просто пытаюсь быть остроумной.

Через минуту он сделал первую затяжку.
Подействовало сразу. Исчезли боли, даже те, о которых он и не подозревал

Туристическое общество тоже построило хижины на вершинах, чтобы норвежцы могли, продолжая дело Амундсена и Нансена, перемещаться от хижины к хижине с лыжами на ногах, двадцатью пятью килограммами на спине и каплей животного страха в душе. Знаешь, это придает жизни остроту

У семьи моего бывшего мужа была такая хижина в горах. Их капитал настолько респектабелен, что у них там нет даже электричества и водопровода. Потому что сауна и джакузи есть только у нуворишей.

жестяные баночки с разными, неизвестными Харри сортами чая: «Oolong Tea», «Anji Bai Cha Tea». Они пошли дальше. На стене в гостиной Харри увидел снимок горы, который, как ему показалось, он узнал: К-2[46], гималайская серийная убийца.

Обычно Харри стремился к одиночеству и всем тем благам, которые оно сулит: миру, тишине, свободе.

В «People & Coffee» продавали кофе и выпечку по аэропортовским ценам и изо всех сил делали вид, что относятся к американской сети, что, впрочем, могло быть и правдой.

В девяностые годы, когда кафе-бары только начинали завоевывать Осло, название его должности в заведении – бариста – внушало почтительное уважение. Однако должность предполагала всего лишь варку кофе, искусство, в котором, во всяком случае по мнению Харри, главным было не совершать очевидных ошибок.