Александр Романович Беляев

— Беда не в том, что человек произошел от животного, а в том, что он не перестал быть животным… Грубым, злым, неразумным.

Но Крицна ничего не видел. Он крепко сжал голову и стоял с искаженным лицом под яркими лучами луны. «Все ложь и обман… Нет богов… нет тайны… Есть только жадная, корыстная каста жрецов, которая из знания делает тайну, чтобы угнетать народ и утопать в роскоши…»

Беда не в том, что человек произошел от животного, а в том, что он не перестал быть животным… Грубым, злым, неразумным.

Нет, я не мог Ихтиандра и ихтиандров сделать общим достоянием в стране, где борьба и алчность обращают высочайшие открытия в зло, увеличивая сумму человеческого страдания.

Беда не в том, что человек произошел от животного, а в том, что он не перестал быть животным…

Веки Бальтазара тяжело опускались и медленно поднимались. Он дремал. Но если спали его глаза, то уши его не спали. Они бодрствовали и предупреждали об опасности даже во время глубокого сна.

Вы лгали во имя правды. Горький парадокс!

Он не хотел умирать! Сознание цеплялось за жизнь. Жить во что бы то ни стало!

— Те, кто идёт по ветру, не возвращаются!

Но деревья принуждены умирать там, где они родились; всё, что они могут сделать, — это пригнуться ниже под ударами ветра судьбы и ждать своей участи.
Не таков человек: он сам выбирает свой путь и свою участь, оставляет солнце, тепло и уют и идёт, влекомый стремлением к борьбе, в неведомые, негостеприимные страны, чтобы победить природу или сложить свои кости рядом с хилой, корявой берёзой на холодной земле…