Лэнс Эсплунд

Пауль Клее, который написал, что «искусство не воспроизводит видимое; оно делает видимым».

Современный художник скорее не тот, кто связан с определенной эпохой или движением, а тот, кто выбирает определенную философию и позицию в отношении искусства и процесса его создания.

Один из ключей к искусству мне подарил Пауль Клее, который написал, что «искусство не воспроизводит видимое; оно делает видимым».

Китайская каллиграфия с первых своих шагов следовала идее о том, что «форма» (или визуальные и материальные элементы произведения искусства) и «содержание» (или значение произведения искусства) нераздельны по своей природе. (Попробуйте отделить мазки, отвечающие за форму, от мазков, отвечающих за содержание, в «Моне Лизе» Леонардо, «Осеннем ритме» Поллока или китайском иероглифе «рассвет».) И тем не менее люди часто полагают, что произведение искусства можно разложить на форму и содержание. Очевидно, что такое разделение невозможно.

В искусстве выразительна каждая форма. И каждая форма обладает значением как репрезентация и выразительная структура. Формы в искусстве существуют для того, чтобы исследовать и выражать значения. Значение — содержание — не может существовать без формы.

эссе «О совершенстве, согласованности и единстве формы и содержания» искусствовед Мейер Шапиро напоминает нам о том, что, взглянув на две картины, изображающие один и тот же объект — к примеру, два портрета одного натурщика, написанные разными художниками, — мы увидим, что они передают разное содержание.

Шапиро писал: «В репрезентации любая форма и цвет суть составной элемент содержания, а не просто его подкрепление.

Художественный критик Клемент Гринберг писал, что, глядя на произведение искусства, необходимо дистанцироваться от своей субъективной, личной составляющей, чтобы не мешать объективности нашего мышления. Гринберг писал о современном и новейшем искусстве середины двадцатого века и знал, что многие люди считают это искусство чрезвычайно субъективным — по их мнению, художник просто переносит картины своего воображения на бумагу или холст, в металл или камень, особенно не задумываясь о мыслях или чувствах зрителей. Гринберг призывал людей постигать искусство всеми доступными путями: как сердцем, так и умом. Критик хотел помочь людям открыться всем тем впечатлениям, которые предлагает современное и новейшее искусство. Он писал: «Чем сильнее — или „чище“ отстранение... тем вернее становится ваш вкус или аргументация». Стать «объективнее», продолжает критик, — значит стать «безликим, но все отрицательные ассоциации с этим словом здесь исключаются. Становясь безликим, вы становитесь похожим на других людей — по крайней мере, в целом — а значит, более типичным человеком, таким, который может адекватно представлять весь свой вид».

Декстра, как и Бальтюс, сопереживает своим героям-тинейджерам и дает им возможность быть собой: уязвимыми и задумчивыми, запертыми в собственных неуютных, взрослеющих телах

Но, выходя за пределы личного, герои полотен Бальтюса выходят за пределы нас самих. Предмет Бальтюса — не сама Тереза, но отрочество и мечта. Обнаженную девочку-подростка художник трактует не как единичный сюжет, но как способ исследования тем детства и зрелости, развития и перехода, сна и фантазии во всех их бесчисленных формах.