Лэрд Баррон

В это мгновение, в попытке восстановить душевное равновесие и хоть как-то контролировать ход разговора, Дон почувствовал себя как человек, отплывший далеко от берега, бросивший наконец взгляд назад и обнаруживший, что течение давно увлекло его в холодную бездонную пучину.

Он уже давно подавлял в себе желание как следует перерыть дом и – стыд и ужас! – покопаться в кабинете Мишель, порыться в бумагах, заглянуть в книги, которые она штудировала с такой завидной целеустремленностью, но ни разу не прихватила с собой в постель, чтобы почитать на ночь, не заговорила о них.

Когда состоишь в браке целую вечность, для тайн уже не остается места. Раньше Дона только радовала загадочность его жены, и он отдавал себе отчет, что своим благополучием их союз обязан частым и затяжным периодам разлуки, связанным с работой, и не в последнюю очередь – разделению профессиональных интересов, которое они поддерживали даже сейчас, на закате своих дней. Но в последнее время эта отчужденность вызывала в нем досаду и легкое недовольство, подстегнутое, вероятно, осознанием того, что, пока его жизнь и работа медленно уступают натиску энтропии, жизнь и работа Мишель процветают, как и прежде. Она оставалась все таким же экзотическим существом, а он был списан со счетов и обречен на одиночное заключение в доме, который заставлял его нервничать и действовал на него угнетающе.

Дон почесал в затылке и махнул рукой: зачем искать подвохи в подарках судьбы?

В ярком свете кухонного светильника он стал задаваться вопросом, не была ли тревога и в самом деле ложной – побочным продуктом паранойи и изолированности, а то и, упаси господи, подступающей деменции. Происшествие уже начинало растворяться в вязкой жиже обычных дурных снов.

Мишель не приветствовала посетителей, объявив кабинет своим убежищем. Она оправдывалась тем, что любое неосторожное вторжение может испортить ее нетрадиционную систему документации (разбросанные бумаги и раскрытые книги повсюду, куда ни глянь).

На первых курсах колледжа Дон одно время изучал сравнительное религиоведение и европейский фольклор, он почти дневал и ночевал в книжных магазинах и антикварных лавках – это нездоровое увлечение всем мрачным и сверхъестественным служило хорошим противовесом основному, рационалистическому аспекту его личности, к тому же производило чертовски сильное впечатление на Мишель, чьи читательские вкусы выглядели довольно шокирующе. С другой стороны, он подозревал, что все эти древние фолианты могли внести свою лепту в развитие его никтофобии.

ураганами бушующих гормонов, в которые превращались близнецы, когда маме с папой было не до них

Она наградила его длинным холодным взглядом, такого ледяного взгляда он не видел больше ни до, ни после этого случая. Затем она сказала: «У девочек должны быть свои секреты, Дон».

они все больше привыкали к своим ролям и четко очерченным границам. Умение приспосабливаться всегда было залогом семейного счастья.

Я не ездил рыбачить с… наверное, с тех пор как мы с Холли были детьми, – он кивнул, все более оживляясь, по мере того как укреплялся в своем намерении. – У меня еще осталось несколько дней отпуска. Половим форель в ручье, поджарим на костре зефир, все как положено.