Жан Старобинский

Вордсворт в своих стихах, даже обращаясь к собственному прошлому, всегда шагает вперед, открывая для себя глубины мира. Он слишком ненасытен, слишком нетерпелив, чтобы утрата могла его остановить. «Красота <...> ожидает моих шагов», — пишет он в стихах, что служат предисловием и «проспектом» «Прогулки» («The Excursion»). Красота есть «живое присутствие земли» («a living Presence of the earth»). Вордсворт хочет спуститься вглубь самого себя, дабы подняться превыше небес

… Рай, купы

Элизия, Поля Блаженных — те, что некогда

Искали на просторах Атлантики, — отчего же быть им

Одной лишь историей об исчезнувшем

Либо чистым вымыслом о том, чего никогда не бывало?

Ведь проницательный ум человека,

Сливающийся в любви и святой страсти

С этой вселенной доброй, обнаружит,

Что они — просто детище обычного дня.

Мотив тоски по родине, пускай и избитый, по-прежнему сохранялся в народных или псевдонародных изводах поэзии. Такова, к примеру, песня приговоренного к смерти дезертира «На Страсбургском валу» («Zu Straβburg auf der Schanz») из сборника «Волшебный рог мальчика» («Des Knaben Wunderhorn»), искусно обработанная Клеменсом Брентано и впоследствии положенная на музыку Густавом Малером