Дженнифер Хартманн

– Ты моя, Корабелла, – выдыхаю я, заявляя на нее права, клеймя ее, делая своей. Мои пальцы скользкие от ее влаги. Я довожу ее до исступления и чувствую, как она дрожит и извивается подо мной, моля о разрядке. – Скажи это. Скажи, что ты моя.

Кора заводит руку мне за голову и прижимает меня к себе, а я нежно прикусываю чувствительную кожу в изгибе ее шеи. Меня сводит с ума то, как она задыхается и стонет.

– Я твоя, – говорит она шепотом, пронизанным похотью. – Ты знаешь это. Ты всегда это знал.

– Они все еще бьются. Пока они бьются, у нас все в порядке.

Я действительно тебя люблю! – Он снова рядом со мной и хватает меня за плечи. – Я люблю тебя. До безумия. Но безумная любовь несет в себе безумие, а тебе сейчас нужен мир. Разве ты не понимаешь, Кора? Разве ты не видишь? – Его хватка усиливается, его лицо прямо перед моим. – Я уезжаю, потому что люблю тебя!