Алексей Смирнов

Бродвей был в основном индейской тропой. А другая тянулась на восток от Центрального парка.

Они перешли через Сентрал-Парк-Уэст и вступили в парк. Го­рэм подвел Эмму к входу в сад Йоко Оно.
— Он называется «Земляничные поля», в честь битловской песни, — сообщил

сперва небольшой крючок, подумал он. Немного пройтись по Семьдесят второй. Красивая улица, одно удовольствие. Когда они дошли до Сентрал-Парк-Уэст, Горэм остановился и указал на «Дакоту».

ме­риканская мечта была не мечтой, а реальностью. Люди ис­кали свободы и пусть с великим трудом, но обретали ее. Для этого нужна протестантская трудовая этика. И еще — держать нос по ветру.

Мало того что окружающий мир был зловещ и полон опасностей — его одолевали фантомы

Она испытала неловкость лишь раз, когда он, обсуждая женитьбу знакомого, обронил: «Я всегда говорю: обращайся с женщиной гра­мотно, и она сделает что угодно».

Это любезности, которые правят миром. С какого момента коррупция превращается в зло? Трудно сказать. Все дело в степенях.

Если северо-восточное побережье Америки колонизировали ради атлантического рыбного промысла, то знаменитую бухту Нового Амстердама и большую Северную реку – ради фетровых шляп.

И в благодарность бесстрашному исследователю ван Дейк и ему подобные торговцы мехом нередко называли эту реку не Северной, а рекой Гудзон.

Представить свободу. В этом был дух, завет его любимого города. На самом деле ничего другого не нужно. Возмечтай и сделай. Но сперва возмечтай.

Представь. Свободу. Отныне и навсегда.

Тит Ливий говорит, что наши предки обозначали волчиц и шлюх одним и тем же словом – «лупа». Ливий предполагает, что близнецов вскормила не дикая бестия, а обычная куртизанка