Шамиль Идиатуллин

Они фашисты или там американцы с израильцами — не знаю уж, кто там живет и как правильно называется, но бомбит всех постоянно.

— Да как их выбирать? — удивился я. — По красоте, что ли, или по тому, что анекдоты прикольно рассказывает? Друг — это ж не самый умный или там самый красивый. Этот тот, за кого ты любому пасть порвешь. И он за тебя. А то, что он мудак и дебил, вопрос второй.

но это не важно. Потом объяснил, что ехать и не

– Может, но лучше не надо. У нас парни ужас какие строгие. Блатных вообще не любят. Даже от меня, да хоть от Господа Бога или Владимира Ильича.

– Кого? А, понял. Фу ты, надо же, не думал, что забуду когда-нибудь.

Блатных вообще не любят. Даже от меня, да хоть от Господа Бога или Владимира Ильича.

– Кого? А, понял. Фу ты, надо же, не думал, что забуду когда-нибудь.

обеда – это не превосходство в воздухе или единственно правильная идеология. Победа – это убеждение врага в нерентабельности любых его действий. Как только враг убеждается, что любая его атака, хоть штыковая, хоть ядерная, нам ущерба не наносит, зато вынуждает нас на две атаки, очень для врага болезненные, – сразу после этого он становится пацифистом, миролюбцем и пораженцем

Но раз уж не умер, надо не рассуждать, а действовать — все время, пока не умер. Тогда и умирать будет некогда

Солнце полыхало в половину неба. Ветерок прохладно гладил щёки. Пахло летом, счастьем и перспективами.

Розовые очки в наших условиях необходимы.

– Так это когда было? В лихие девяностые, поди.

– В тучные нулевые, почти что в скрепные десятые.