Лин Йоварт

Один ремень. И десять тысяч багровых криков.

Запах страха жжет ноздри.

над плечами Марка клубился страх горчичного цвета.

От этих «чудесных зеленых холмов» разит изнурительным трудом по хозяйству, грязью и отчаянием.

Никогда не забывай, никогда не прощай»

ребенком я воспринимала маму как некое бледное пятно оттенка картонной папки, как безучастную фигуру – она не знала, что делать, и умела лишь одно: удаляться в мастерскую и создавать букеты для беременных подростков и венки для покойников.

Мама просто была, и все. На заднем плане, физически и эмоционально. Еще одна молчаливая слушательница – особенно наших криков.

Джой обожала слова

Например, какой на вкус перец {фейерверк}, или на ощупь цветок «львиный зев» {коровий язык}, или как важно остерегаться отцовского гнева {красный мяч, утыканный острыми металлическими шипами}.

Образ врывался в ее воспаленный мозг, наполнял его красками, движением, формами, а порой – звуками, запахами и текстурами.