Антуан Компаньон

при его участии проходили переговоры между католиками и протестантами, между Генрихом III и Генрихом Наваррским, будущим Генрихом IV

В моде тогда был Макиавелли и политический реализм, который воплощала Екатерина Медичи, дочь Лоренцо II, которой посвящен труд итальянского ученого Государь. Королева-мать, вдова Генриха II, мать трех последних представителей династии Валуа, она приняла одно из самых гнусных решений эпохи — устроить резню Варфоломеевской ночи.

В воображении своем я так склонен противоречить самому себе и осуждать самого себя, что мне всё равно, если это делает кто другой: главное ведь то, что я придаю его мнению не больше значения, чем это мне в данный момент угодно.

тот человек, что предстает перед нами в начале главы О раскаянии из третьей книги, как нельзя более устойчив

variam semper dant otia mentem

Монтень сожалеет, что современники мало возражают ему, боясь услышать ответные возражения. Поскольку им не нравится, когда спорят с ними, так как это их унижает, они не спорят и сами, и каждый замыкается в своих убеждениях.

Путешествия, как мне кажется, — дело очень полезное. Душа непрерывно упражняется в наблюдении вещей для нее новых и доселе неведомых, и я не знаю, — о чем уже не раз говорил, — ничего более поучительного

Итак, путешествия позволяют обозреть мир в его многообразии, и Монтень видит в них лучшее средство приобретения знаний

Но, в конце концов, как он замечает, к войне привыкаешь, как и ко всему

Дело в том, что Монтень не доверяет словам и риторике. В конце главы О педантизме он противопоставляет два древнегреческих полиса: Афины, где любят красивые речи, и Спарту, где слову предпочитают действие. Монтень без колебаний становится на сторону Спарты, соглашаясь с другим расхожим представлением, согласно которому культура расслабляет людей и общества