Николай Лебедев

ы никогда не сможешь быть счастливее, чем твой наименее счастливый ребенок

Мы молоды совсем короткий отрезок жизни, и тем не менее кажется, что молодость длится вечно. А старость тянется долгие-долгие годы, но время зато летит стремительно. Так что в итоге все уравновешено, понимаете

Кто-то выражает любовь похвалами; Эбби предлагала одну только жалость. Что ее детям представлялось невыносимым.

Вся одежда, казалось, была ему велика. Создавалось впечатление, что это она его носит, нацепив впопыхах, как очки или шарф.

В тот вечер случился жуткий ураган, ну, тот, который называли «Деречо», помнишь? Господи, «Деречо», «Эль Ниньо»... какими словами мы теперь бросаемся... И скажи только, что это не глобальное потепление!

в конце коридора у мусоропровода вечно валялись мешки с мусором — кто-то их не выкидывал, как положено, а бросал так. Причем из мешков торчали пивные бутылки и банки из-под чили, то есть то, что надо класть в контейнер для переработки. Как же меня это возмущало! И вот однажды я клейкой лентой прилепила к мешку записку: «Кто так делает — свинья».

когда живешь вместе, вечно чем-то недоволен

Незавершенность. Это печалило Эбби гораздо больше, чем Реда. Тот считал мгновенную смерть благословением, но Эбби хотелось бы попрощаться.

Кто-то обязательно должен провожать нас в мир иной!

— В смерти плохо то, — сказала она как-то Джинни, — что не узнаешь, как все потом обернется. Не узнаешь конца истории.

— Но, мам, никакого конца нет.

— Да, понимаю.

Теоретически.