Андре Мальро

Жорж-Андре Мальро (фр. André Malraux, 1901—1976) — французский писатель, культуролог, герой Французского Сопротивления, идеолог Пятой республики, министр культуры в правительстве де Голля (1958—1969). На его работах «воспитывались» такие выдающиеся французские философы и писатели, как Альбер Камю и Жан Гренье. Жорж-Андре Мальро родился 3 ноября 1901 года в Париже, Франция, в семье французского банкира Фернана Жоржа Мальро. В 1905 году его родители разъехались, а вскоре и развелись. Воспитанием мальчика занимались мать и бабушка по материнской линии — Берта и Адрианна Лами (Berthe Lamy, Adrienne Lamy), у которой была бакалейная лавка в пригороде Парижа Бонди. Андре учился в лицее Кондорсе и Национальной школе восточных языков, где очень рано увлёкся естествознанием, и в частности антропологией, археологией, а также историей. Мальро приобрёл известность в 1925—1927 гг., действуя на стороне коммунистов против Чан Кайши во время гражданской войны в Китае. В 1929 году исследовал греко-бактрийское искусство в Афганистане. Китайские впечатления отразились в романе «Удел человеческий» (1933), который принёс автору всемирную славу и Гонкуровскую премию. Не разделяя идеи марксизма, Мальро активно выступал против наступления фашизма, возглавлял общественное движение за освобождение Эрнста Тельмана и Георгия Димитрова. Весной 1936 г. посетил СССР. Участник антифашистских конгрессов писателей в Париже (1935) и в Мадриде (1937). Во время Гражданской войны в Испании командовал добровольческой эскадрильей на стороне республиканцев. После начала Второй мировой войны бежал из немецкого плена и руководил сначала партизанским соединением, а потом и армейской бригадой. После окончания войны Мальро поставил крест на художественном творчестве и включился в общественную жизнь как соратник генерала де Голля, отвечавший в его партии за идеологию и пропаганду. Призывал к международной изоляции СССР, был одним из теоретиков холодной войны. Наиболее значительные послевоенные произведения Мальро — трактат по философии искусства «Голоса безмолвия» (1951), в котором утверждается трансцендентная сущность художественного творчества, и автобиография «Антимемуары» (1967), в которой автор передаёт свои беседы с ведущими деятелями тех лет — такими, как Джавахарлал Неру и Мао Цзэдун. БЛОГ ПЕРЕМЕН Миф и антисудьба Андре Мальро Ноябрь 3rd, 2011 АВТОР: Анна Александровская 3 ноября 1901 года родился Андре Мальро Справа от меня всегда сидит и будет сидеть Андре Мальро. Присутствие рядом со мной моего гениального друга, поборника высоких предначертаний, создает у меня впечатление, что тем самым я застрахован от посредственности. Генерал де Голль Жизнь большинства писателей – материя довольно скучная. Все-таки основное их занятие – писать книги, а оно отнимает немало времени, да и сил. Редко у кого остается энергия для других дел, от общественной деятельности до интимных приключений. И уж совсем немногие задаются целью, подобно Уайльду, превратить свою жизнь в произведение искусства. Тех же, кому – сознательно или нет – удается создать свою легенду, сыграть роман своей жизни, можно и вовсе пересчитать по пальцам. Один из этих пальцев стоило бы обязательно оставить для Андре Мальро. Миф Легенда его жизни начала складываться еще в молодости. Писатель, политик, авантюрист, бунтарь, революционер, герой войны, много раз бывавший на волосок от гибели. Дьявольски удачливый любитель риска. Мечтающий стать героем и избравший образцами для подражания Наполеона и Д’Аннунцио. Он родился 3 ноября 1901 г. в Париже, в семье банкира. Предки Мальро были фламандцами, дед – разорившийся судовладелец из Дюнкерка. Учился в престижном лицее Кондорсе и Национальной школе восточных языков, изучал археологию и восточные языки, вращался в кругах авангардистов-сюрреалистов, опубликовал новеллу в стиле дада с иллюстрациями Фернана Леже. В 1923 г. отправился в археологическую экспедицию в Камбоджу. Французские колониальные власти обвинили его в попытке незаконно вывести из страны барельефы из древних кхмерских храмов. Мальро был приговорен к трем годам тюрьмы, но благодаря развернувшейся во Франции кампании в его защиту уже через год вышел на свободу. Спустя несколько месяцев вернулся в Индокитай, на сей раз в Сайгон, где основал Лигу молодого Аннама и начал выпускать газету «Индокитай в оковах», обличавшую несправедливые действия колониальной администрации. Побывал он и в Китае, в самый разгар революции, в качестве уполномоченного Гоминдана. В 1926 г. Мальро вернулся в Европу. Восточный опыт он использовал в двух своих романах: «Завоеватели», посвященном событиям китайской революции в Кантоне, и «Королевская дорога» — автобиографическом произведении, истории авантюристов, разыскивающих камбоджийские древности. В конце 20-х интересы Мальро сместились с Дальнего Востока на Средний и Ближний. Он участвовал в экспедициях в Иране и Афганистане. В 1934 г. отправился в Аравийскую пустыню на поиски легендарного затерянного города царицы Савской. На обратном пути его самолет попал в циклон и чуть не разбился. В 1933 г. вышел еще один роман Мальро – «Удел человеческий», вновь о Китайской революции, только теперь действие происходило в Шанхае. Гонкуровская премия, огромный успех. В 30-х Мальро сблизился с левыми-антифашистами-коммунистами (хотя в компартию он никогда не вступал). Был членом многочисленных французских и международных антифашистских комитетов, в том числе комитетов по защите Тельмана и Димитрова. Опубликовал небольшую повесть «Годы презрения», в основу которой легла история немецкого писателя-коммуниста Вилли Бределя, проведшего год в фашистском концлагере. В 1934 г. побывал в Советском Союзе, встречался со Сталиным, Бухариным, Горьким, Эренбургом, выступал на Первом съезде советских писателей. Мальро в это время в СССР любили, считали «писателем-попутчиком», перевели на русский, Эйзенштейн даже собирался снять по «Уделу человеческому» фильм с музыкой Шостаковича, а Мейерхольд – поставить по нему спектакль. В 1936 г. Мальро принял участие в кампании в поддержку Испанской республики. Он закупал во Франции самолеты и оружие, собирал добровольцев, сформировал интернациональную эскадрилью «Эспанья», которую сам же и возглавил. Эскадрилья участвовала в боях под Медельином и Теруэлем. В 1937 г. ездил в США и Канаду, где занимался сбором средств для революционной Испании. Война еще продолжалась, но Мальро уже закончил посвященный ей роман «Надежда», по которому сам же снял фильм. После начала Второй мировой войны Мальро записался добровольцем в танковый корпус, попал в плен, бежал. Позднее он оказался в маки, командовал крупным партизанским соединением на юге Франции, был арестован, прошел через инсценированную сцену расстрела, оказался в тулузской тюрьме. В 1944 г. под именем полковника Берже организовал бригаду «Эльзас-Лотарингия», и с боями дошел до Нюрнберга. Получил несколько французских и британских военных орденов. К концу войны от прокоммунистических взглядов Мальро уже мало что осталось. Он сблизился с голлистами и посвятил много лет работе в голлистской партии, превратившись в ее главного идеолога. Стал личным другом де Голля: каждый из них, писатель и государственный деятель, видели в другом то, чем хотели бы стать сами. Дважды приходя к власти, генерал не забывал о Мальро: в 1945-1946 годах он был министром информации, а в 1956-1969 – министром культуры. В последнем качестве стал известен не столько тем, что выступил за открытие домов культуры в провинциальных городах, сколько из-за акции по отмыванию фасадов парижских зданий. В результате старый Париж из черного стал светлым. Уйдя вместе с де Голлем из власти после майских событий 1968 г., Мальро остался публичной фигурой, часто выступал на радио и по телевидению. Опубликовал мемуары, в которых рассказывал о своих встречах с Мао, Троцким, Неру и, конечно, с де Голлем. Написал несколько томов искусствоведческих и культурологических трудов. Пропагандировал идею создания «Воображаемого музея искусств» — просвещенческого проекта приобщения широких масс к искусству, которому суждено было осуществиться в эпоху Интернета. Умер Мальро 23 ноября 1976 г. в предместье Парижа. Спустя 20 лет его прах был перенесен в Пантеон. Антимиф Первые трещины на пышном здании легенды Мальро появились уже при жизни писателя. Но окончательным ударом для нее стал выход в свет книги французского журналиста Оливье Тодда (2005 г.). С тех пор от здания остались не то что руины – скорее уж воронка, как от прямого попадания авиабомбы. Тодд не поленился проверить абсолютно все детали биографии писатели. После его изысканий эту биографию впору написать заново. И напоминает она теперь больше всего «Ворота Расемон» Куросавы: стоит вызвать нового свидетеля, и услышишь совсем другую историю. Начать с того, что настоящее имя Мальро – по документам – было не Андре, а Жорж. Правда, так его никто и никогда не называл. Его отец был вовсе не богатым банкиром, а скромным брокером. Он бросил семью, когда сыну исполнилось всего пять лет. Воспитывали Мальро мать и бабушка, владелица маленькой булочной в пригороде Парижа (в квартирке над этой булочной семья и жила). Не был Мальро-старший и героем Первой мировой войны. Отличился он разве что тем, что изменял второй жене с ее же сестрой, а во время Великой депрессии разорился и покончил с собой. Все рассказы о лицее и Высшей школе тоже были ложью – Мальро даже не сдал выпускные экзамены в средней школе. Вместо этого он очень рано занялся бизнесом, сотрудничая с букинистами и издательствами. В 20 лет женился на Кларе Гольдшмидт, прельстившись ее богатым приданым. Впрочем, благодаря биржевым спекуляциям от приданого вскоре ничего не осталось. На вопрос жены, что он теперь собирается делать, Мальро ответил: «Ну, работать-то я уж точно не собираюсь». Так и возникла идея о поездке в Камбоджу – парижские арт-дилеры, с которыми был связан писатель, не отличались щепетильностью в вопросе о происхождении предметов искусства. В Китай Мальро впервые попал только в 30-х годах, и антураж его китайско-революционных романов основан не на личных впечатлениях, а создан исключительно силой воображения. Выдумкой была и встреча со Сталиным. Зато о преступлениях сталинского режима Мальро знал уже в 30-х, но предпочитал о них умалчивать. Он даже пытался отговорить Андре Жида от публикации разоблачительной книги «Возвращение из СССР». Характерная фраза из речи Мальро на съезде советских писателей: «Вы оказали доверие саботажникам, убийцам и ворам, вы спасли их и вместе с ними построили Беломоро-Балтийский канал». Вот с Троцким писатель действительно активно общался, даже восхищался им одно время, но предпочел другую сторону: Мальро не любил проигравших. В Испанию Мальро тоже привел не столько революционный энтузиазм, сколько желание сбежать от жены, отношения с которой к тому времени окончательно испортились. Свою роль в испанских событиях он сильно преувеличивал: закупленные им аэропланы были потрепанными «летающими гробами», летчики-добровольцы почти не имели опыта полетов, результаты действий эскадрильи – минимальными. Неизвестно, действительно ли он был дважды ранен, а если и да, то как – во время боя или в результате аварии. Зато известны слухи, что по летному полю Мальро перемещался не иначе как в костюмах от дорогого парижского кутюрье. Большую часть Второй мировой войны – после побега из лагеря – Мальро провел в относительной безопасности в «свободной зоне» на юге Франции. Правда, вторая его жена, журналистка Жозетт Клоти, была еврейкой, но при наличии мужа-арийца депортация ей не грозила. Все усилия перетянуть его на сторону Сопротивления или коллаборационистов Мальро отвергал. За оружие писатель схватился только в конце 1944 г., когда уже очевиден был исход войны. Кто ему присвоил чин полковника, какими соединениями он командовал – непонятно. Рассказы об аресте гестапо и инсценировке казни, скорее всего, чистая выдумка. Военное досье Мальро было составлено им самим, и оно кишит подтасовками. С другой стороны, обнаружились свидетельства о совсем нецелевом использовании Мальро партизанских денег. Не вызывает особого восхищения и послевоенный период жизни писателя. В кресле министра культуры – барственный сановник, обожающий общаться с сильными мира сего, а еще больше – рассказывать об этом общении. На самом деле, к примеру, его встреча с Мао была совсем короткой и официальной, а вовсе не долгим и доверительным обменом мнениями. Со временем Мальро сам начал верить в выдуманные им истории. Блефовать он умел великолепно: когда Никсон и Киссинджер пригласили его на совещание как эксперта по Китаю, никаких разоблачений не последовало. В последние годы Мальро преследовали семейные несчастья. В 1961 г. в автоаварии погибли оба его сына от второго брака. (Осталась только дочь от первого брака, Флоранс, она была замужем за режиссером Аленом Рене.) Вторая жена погибла еще во время войны, попав под поезд. С третьей, пианисткой Мари-Мадлен Лиу, вдовой его брата, Мальро развелся в 1966. Спустя три года умерла последняя его любовь, писательница Луиза де Вильморин. Здоровье его все ухудшалось: астма, сердечные болезни, рак. Он попал в замкнутый круг депрессий, алкоголя и лекарственной зависимости – от публики его состояние скрывали, говорили о «приступах малярии». На столике рядом с его кроватью после смерти нашли записку: «… должно было быть иначе». Антисудьба Все-таки вспоминают об Андре Мальро прежде всего как о писателе. Писателе странном, для которого литература была всего лишь одним из способов самовыражения, необязательным приложением к его бурной жизни. Не слишком плодовитом: за два десятилетия – только шесть романов, в основном небольшого объема. Последний, «Орешники Альтенбурга», так и остался неоконченным: то ли не был дописан, то ли пропал после ареста и изъятия гестапо. В 40 лет, когда некоторые только начинают писать, Мальро писать прекратил. Вся последующая его литературная продукция – сплошная публицистика. К тому же – Мальро писатель какой-то «нефранцузский». Действие его романов протекает где угодно, только не во Франции: Китай, Камбоджа, Германия, Испания. Заселены они целым Интернационалом: немцы, китайцы, русские, испанцы – французы здесь встречаются скорее как исключение. Типичный герой – Гарин в «Завоевателях» – сын швейцарца и русской еврейки, выросший во Франции и приехавший в Китай «делать революцию». Да и обычных особенностей классических французских романов: подробные семейные хроники, увлекательные любовные приключения, кружевная вязь психологии, острый галльский юмор – от Мальро ждать не приходится. Эстетика Мальро идет не от Флобера и прочих реалистов с их жизненным правдоподобием, а от античной трагедии и Достоевского. Один из критиков писал: «Персонажи Мальро настолько неживые, что тотчас умирают в памяти читателя. Для меня все они – только дискутирующие силуэты с бомбой или револьвером в руке и метафизическими мозгами». Да и вообще Мальро как-то выламывается из французской литературы, вызывая ассоциации скорее с Дос Пассосом или Деблиным. Впрочем, еще ближе Мальро советское искусство соцреализма (не зря его так ценили в Москве). Ангажированные романы, которые могли бы быть написаны каким-нибудь Фадеевым-Фединым, начитавшимся Достоевского и съездившим «на Восток». «Завоеватели» — «10 дней, которые потрясли мир» с налетом экзотики (рикши, джонки, опиумные курильни): все те же митинги, заседания, листовки и раздача оружия. «Годы презрения» — «Репортаж с петлей на шее», пронизанный апокалипсическими символами Страшного Суда и преисподней. Но, конечно, советские писатели так не писали. Дело даже не в сюрреалистической выучке, сохранявшейся в самых политизированных вещах: техника документального репортажа, коллажа и монтажа в «Завоевателях» и «Надежде», галлюцинаторные видения в «Годах презрения». Несоветской была философия Мальро, философия, которой он не слишком-то следовал в жизни, но которая привлекала к нему других. Предтеча экзистенциализма, кумир молодого Камю, Мальро начал с провозглашения абсурда главным смыслом современной жизни. «В душе европейского человека, подавляя его великие жизненные порывы, коренится изначальный абсурд. Для вас абсолютной реальностью был Бог, потом – человек; но вслед за Богом умер человек. Умертвив Бога, человеческий разум находит повсюду только смерть». Ранние герои Мальро – авантюристы, игроки, «завоеватели», асоциальные типы, «одержимые смертью» и мыслями об абсурдности мира, искали выход в действии – чистом действии, независимо от его результата. По словам философа Мунье, «персонажи Мальро – любители пограничных ситуаций, одержимые одной заботой: придать смысл своему бессмысленному существованию». Мальро – подробный и бесстрастный аналитик пограничных состояний: тюрьма, пытки, ожидание смерти. Его мир – это жутковатый театр жестокости: террор, казни, убийства, насилие. «Почти эротическое влечение к смерти», по выражению критиков. Самое яркое олицетворение этой жестокости – символический образ леса в лучшем, не политизированном романе Мальро «Королевская дорога». Лес – это фантасмагория нечеловеческой мощи и буйства жизни, населенный омерзительными дикарями-насекомыми. Мифологический сюжет ухода от цивилизации, вклинившийся между «Сердцем тьмы» Конрада и «Под покровом небес» Боулза. Быть может, Мальро потому и перестал писать после войны, что жизнь перещеголяла любые жестокости, которые способно создать воображение – стоит лишь почитать в его мемуарах рассказы узников концлагерей. Со временем убеждения Мальро менялись, в 30-х от «опиума чистого действия» он переходит к провозглашению идеала «мужественного братства» и «надежды – главного врага абсурда». Абсурд не уходит из его романов – чего стоят картины бомбардировок Мадрида, напоминающие «Гернику»: пылающий город, по которому перегоняют стада овец; убитый мясник, валяющийся среди кусков мяса. Но одновременно возникают и образы человеческого единения: незабываемая сцена ночного рабочего митинга, освященного огоньками тысяч горящих спичек в «Годах презрения». В послевоенное время идеал братства и социального единения тоже начал вызывать сомнения. Тогда Мальро и пришел к своей теории культуры как антисудьбы («Искусство существует благодаря тому, что помогает людям избежать их удела. Искусство – средство овладения судьбой»). Так кто же он, Андре Мальро? Большой писатель, создатель революционного эпоса? Шарлатан и мифоманьяк? Великий авантюрист и бунтарь, французский Лоуренс Аравийский? Обманщик и хвастун? «Одна треть гениальности, одна треть фальши и одна треть непостижимого» (философ Раймон Арон). «Он обладал пугающей способностью соединять действительное, желаемое, вероятное, возможное и воображаемое» (биограф Оливье Тодд). «Ни одному другому писателю XX века не удавалось так полно претворить свою личную биографию в встречу с историей и диалог цивилизаций» (мексиканский писатель Карлос Фуэнтес). Но не все ли, в сущности, равно? Главное, что остается от писателя – его книги. В 1999 г. во Франции провели опрос: 50 лучших книг XX века. «Удел человеческий» занял в нем пятое место. Вполне достаточно, чтобы войти в историю. Автор «Удела человеческого», оставивший несколько мемуарных книг, не любил вспоминать о детских и юношеских годах. Известно лишь, что родители Мальро разошлись, и мальчика воспитывала бабушка, владелица бакалейной лавки. В восемнадцать лет он поступил на службу к парижскому издателю Дуайону и быстро завел полезные связи. В 1921 вышла его первая книга — поэтический сборник «Бумажные луны», свидетельствующий об увлечении символизмом и кубизмом. Писатель много путешествовал — побывал в Камбодже, Китае, на Среднем и Ближнем Востоке. Во время Гражданской войны в Испании он стал командиром республиканской авиационной эскадрильи, после капитуляции Франции принимал самое активное участие в движении Сопротивления. С 1945 Мальро сблизился с Шарлем де Голлем и в 1959 занял пост министра культуры в правительстве генерала-президента. Отправным пунктом всех произведений писателя является изначальная ущербность существования, единственным способом преодоления которой может быть активная деятельность человека: поступок обретает метафизическую значимость, независимо от цели. Хотя герои Мальро сражаются во имя правого, с их точки зрения, дела — на стороне испанских республиканцев (роман «Надежда», 1937), китайских революционеров (романы «Завоеватели», 1928; «Удел человеческий», 1933), борцов с фашизмом в Германии (роман «Годы презрения»,1935), участников Сопротивления во Франции (неоконченный роман «Орешники Альтенбурга», 1943) — глубинные мотивы, побуждающие их к действию, определяются не конкретными политическими реалиями, а умозрительной идеей экзистенциального выбора. Точно так же и умение переносить нечеловеческие страдания (роман «Королевская дорога»,1930, становится своеобразной формой самореализации личности. После 1945 писатель отошел от романного жанра, целиком сосредоточившись на сочинениях эстетического («Психология искусства», т.1-3, 1947-1950) и мемуарного характера (книги воспоминаний «Антимемуары», 1967; «Дубы, поверженные наземь», 1971; «Голова идола», 1974; «Лазарь», 1974; «Проездом в гостях», 1975). В 1996, через двадцать лет после смерти, его останки были перенесены в Пантеон.