Марика Макей

Все мы — монстры. Кто-то больше, кто-то — меньше. Я вот процентов на двадцать пять — точно... И каждый из нас боится признаться в этом. Себе, окружающим. Я тоже боюсь и бегу. Получается, бегу от себя

Эддисон сделала первое, что пришло ей в голову. Она схватила ворот куртки Ноя и притянула того к себе еще ближе. Ее соленые от слез губы накрыли губы Ноя. Эддисон сильно зажмурилась и в следующую секунду разомкнула рот Ноя языком. Когда Ной нехотя ответил на поцелуй, Эддисон ощутила маленький шарик на своих губах. На вкус поцелуй оказался похожим на колу с виски…

Он приблизился к Эддисон, отчего ей пришлось сделать несколько шагов назад. Она уперлась спиной в перила крыльца, а Ной положил на них руки по обе стороны от ее талии.

– Теперь ты моя собственность, Смит, – дыхание Ноя обожгло нежную кожу на шее Эддисон. – Будем притворяться парой и бесить твоего ненаглядного Лиама. Если, конечно, не хочешь, чтобы он узнал о твоих чувствах к нему.

– Какой же ты мерзкий! – разозлилась Эддисон.

– Мне это уже говорили, – усмехнулся Ной, отодвигаясь от Эддисон. – Ну что ж, давай обменяемся номерами. Нас ждет интересное шоу

Эддисон и Ной сидели на скамейке под кленом в школьном парке вот уже полчаса. Обеденный перерыв они решили провести вместе, ведь так и следовало поступать парочке. Ной съел сэндвич, запил колой и прилег. Он нагло положил голову на колени Эддисон и прищурился, глядя на солнце.

Какая смелая, маленькая девочка, – издевательски прошептал Ной на ухо Эддисон. – Тебе полегчает, если ты осознаешь, что теперь принадлежишь мне. Ты моя, Смит. Моя-я-я.

Либо со мной, Смит, либо против меня. Выбирай

Как же, наверное, удобно быть одновременно и хорошим мальчиком, и трусом, да, Здоровяк? Какие в таком случае к тебе претензии, правильно? – Лиам ничего не ответил, и Ной, кивнув своим мыслям, обратился уже к Уолтеру: – Эй, дружище, ты же знаешь, как я ценю свои вещи?

– Ну и… к чему ты это? – явно занервничал тот.

– Она моя! Как ты посмел притронуться к ней?!

Кулак Ноя прилетел в челюсть Уолтеру с такой силой, что тот не удержался на ногах и упал. Ной не дал возможности ему подняться или даже прийти в себя после удара, навис сверху и стал с остервенением избивать. Эддисон смотрела на эту сцену с ужасом, но даже не могла пошевелиться.

Думаю, тебе одной придется убеждать его поехать в больницу, – смотря в глаза дочери, вздохнула Эмма. – Насколько я знаю молодых парней, они не любят слушать мамаш своих подружек.

– Я не его подружка! Мы просто… друзья, наверное

Теперь я понимаю, почему Ной называет тебя липучкой.

– Он… называл меня так

Блондинка в коротких шортах и клетчатой рубашке, застегнутой не на все пуговицы.

– Чертов придурок! Больше даже не вздумай мне звонить!

Девушка встретилась с Эддисон взглядом и мерзко ухмыльнулась.

– Беги отсюда, девочка, пока не поздно. Этот псих совсем слетел с катушек!