Ана Шерри

Дженнет выходит замуж за Шона – второго пилота моего наилюбезнейшего друга Джека Арчера. Скажи, Марк, как это возможно?

Марк удивленно уставился на капитана, не вникнув.

– Ну, бывают совпадения. Было бы еще необычней, если она выходила бы за самого Арчера.

Он был красив, как бог. И опасен, как дьявол

– Боже, какие цветы! – воскликнула Диана, беря в руки горшок с красивым красным рождественским цветком. – Это пуансеттия, рождественская звезда. Можно я возьму две?

Она держала в руках горшок с цветком, внимательно рассматривая его, когда услышала шепот возле уха:

– Рождество только через три недели.

От его голоса мурашки пробежали по коже, и она чуть не выронила из рук этот несчастный цветок.

– Но ты можешь взять хоть все.

Им не суждено быть вместе, он никогда не посмеет прикоснуться к ней, а уж тем более испытать какие-то чувства. Это фантастика. Кто он, а кто она? Гордый богатый аристократ, мужчина на тринадцать лет старше ее и она – маленькая девочка, которая выросла в бедности и одиночестве.

Тогда приготовься, это тяжелая история. Моего семимесячного сына убили у меня на глазах. Зарезали, как ягненка…

Откуда он знает, какой ответ она даст? Ах да, Саид читает мысли. Она совсем забыла об этом.

– Кто? – рявкнул он. Не надо называть причину своего появления здесь – и так все догадались.

– Это не я. – Худенький мужчина в очках потер свою щеку трясущейся рукой. – Я, но не я.

– Здравствуйте, – спокойно произнес он, чем напугал Вирджинию еще больше, – я Саид Шараф аль-Дин, вы пришли жаловаться? На кого? На Саида Шараф аль-Дина? Хм… Я бы вам посоветовал этого не делать, замолчать и смириться со своей участью. Хотя есть вариант лучше – напишите заявление об уходе. Сейчас же. Я его подпишу.

Прямо перед ней на огромной отвратительной паутине висел гигантский паук. Шелковые нити перекрывали путь, черный восьминогий «красавец» расставил все лапы, желая поймать добычу в свои сети. Вирджиния, продолжая кричать, резко развернулась и, зажмурив глаза, закрыла лицо руками. И тут же уперлась во что-то твердое. Это «что-то» тихо засмеялось. Вирджинии захотелось завизжать еще сильнее, казалось, что в ее волосах килограмм паутины; руками она стала машинально отряхивать волосы, но руки Саида развернули ее обратно и прижали к себе.

Она замолчала, видя перед собой это ужасное чудовище, но теперь ей было не так страшно: спиной она чувствовала поддержку мужчины. Его руки сжимали ее крепко, а спокойный голос возле уха заставил затаить дыхание:

– Он тебя не слышит, ты можешь не кричать.

– Крик – это рефлекс. Услышит кто-нибудь другой…

– Я оглох.

– Я старалась делать это потише…

– У тебя плохо получилось.

Саид улыбнулся, наблюдая эту картину: христианка танцует для мусульманина танец живота на берегу индуистского острова.