Адольф Лоос

Манера торговаться, мелочиться, выгадывать каждый грош деморализует и производителя, и потребителя

Благородное начало в женщине знает лишь одну страсть: утвердить себя рядом с большим, сильным мужчиной. В наши дни она может утолить эту страсть, только завоевав любовь мужчины. Любовь подчиняет ей мужчину. Но эта любовь неестественна. Иначе женщина приближалась бы к мужчине голой. Но голая женщина для мужчины непривлекательна. Она может распалить любовь мужчины, но не может ее удержать

В наше время грандиозное развитие культуры счастливым образом преодолело орнамент. Повторяю: чем древнее культура, тем мощнее выступает в ней орнамент. Орнамент — вот что необходимо преодолеть. Папуас и уголовник орнаментируют свою кожу. Индеец разрисовывает свое весло и лодку. Но велосипед и паровая машина обходятся без орнамента

Индивидуальные одеяния — удел умственно ограниченных субъектов, испытывающих потребность орать на весь свет, кто они такие и какие они особенные

Роскошь — крайне необходимая вещь. Качественная работа должна быть кем-то оплачена. Пусть индустрия роскоши служит лишь немногим, но для человечества она так же важна, как чемпионаты по бегу и прыжкам в высоту. Это значит, что хотя бы горстка самых способных ремесленников должна совершенствовать мастерство ценой максимальных усилий. Талантом и упорством. Являя пример оптимальной человеческой одаренности

Глупо навязывать человеку культурную форму, если она не соответствует его глубинной сути.

Но мужчина, желающий диктовать женскую моду, тем самым заявляет, что рассматривает женщину как сексуально подчиненную. Пусть бы лучше занялся собственной одеждой. А женщины со своей уж как-нибудь справятся.

Нельзя обставить жилье раз и навсегда. Разве психическое и ментальное состояние человека остается неизменным?

Одна только мысль, что мне пришлось бы по утрам облачаться в тогу и целый день, целый божий день, не снимая, таскать на себе эту драпировку, могла бы довести меня до самоубийства. Я люблю ходить, ходить, ходить, а если вдруг захандрю, вскакиваю на ходу в трамвай. И хандры как не бывало. А римляне никогда не ходили. Они везде стояли столбом. Но когда я в купальне накидываю простыню и завязываю ее узлом, она через пять минут непременно куда-то съезжает. Такой вот я нервный непоседа.