Андрей Васильченко

Именно в то время, когда меняются люди, они получают возможность изменить свои условия жизни. Человек делает историю, но история не делает человека. И если она меняет его, то она меняет его действия, и только лишь затем трансформированный человек модифицирует свои условия жизни. Сам человек и есть причина его собственных поступков. История человека — это история его духовных усилий.

В народе это чувство демократического самоуважения, направленное против прошлого, так как оно по крайней мере не хочет признавать будущее.

Немецкие революционеры делали свою революцию, вероятнее всего, по англо-французским образцам, ориентируясь на конституцию. Но со времени 1689 и 1789 годов минули столетия. Запад свыкся за это время с либерализмом. За этот либеральный период он научился использовать свои основные принципы для обмана народа. Он назвал это демократией, хотя в это демократическое время выяснилось, что Свобода, Равенство и Братство являются политическим хлебом, которым можно кормиться за счет народа.

Творение, остался ни с чем, как остался ни с чем социализм, который тоже хотел быть математической формулой. Доля расчетов в истории крайне незначительна.

Маркс предсказывал, что по мере исчезновения эксплуатации одного человека другим прекратится угнетение одних наций другими. Исход войны создал некую утопию, идеальное государство Томаса Мора, чьи пацифистски настроенные граждане не воюют, а подряжают наемников; чьи государственные деятели подкупают противников и ломают их настрой при помощи пропаганды; чье население, утопая в роскоши и радуясь беззаботной жизни, использует свою победу для того, чтобы жить за счет подчиненного соседа.
Мы живем сейчас именно в таком мире. Но не в мире Карла Маркса.

Войну между государствами можно трактовать с точки зрения притязаний на могущество, на которое они претендуют, или же исходя из проблем, которые двигают этими странами, или из противоречия интересов. Само собой разумеется, они определяются и экономикой, которая является неотъемлемой частью всего человеческого. Но мы не должны никогда забывать, что часть не может претендовать на полноту целого. События можно рассматривать на уровне искусства управления государством, когда политикам удается или не удается договориться, на уровне сражений, в которых полководцы одерживают победу или проигрывают, а можно рассматривать с точки зрения мародеров, которые существуют всегда и везде, которые двигаются вслед за военными колоннами. Маркс рассматривал историю именно с точки зрения мародера.

Нет никакого сомнения в том, что в любое время существует своя альтернативная, материалистичная история, что даже в самые хорошие времена свершаются неблаговидные поступки, что всегда имели место люди, партии и классы, которые были движимы лишь пошлой корыстью. Но этот материалистичный момент всегда находился на втором плане: мелочность — вот то, что отличает материализм. Есть такие времена. Есть даже мелочные эпохи. Но им на смену приходят другие периоды, в которых на первое место выступают другие аспекты: Deus le volt![8] Решающим всегда является то, чем являются люди кроме чисто материального явления. Решающим является, куда направят их собственные влечения, страсти и устремления. Решающим всегда является вопрос: что одержит в это время верх — физическое или духовное? Мы полагаем, что язычники стали христианами, так как в мир прибыл Христос. Мы думаем, что крестовые походы вызвала сама мысль о них.

Партийные дела обстоят так, что, когда мы говорим о социализме, мы больше не говорим о пролетариате.

победители использовали мир, чтобы дать тем, кто и без того уже имел. Они раскрасили свои знамена эмблемами свободы, равенства и братства. Их истинным знаменем является мрачная торговля людьми и странами.

Россия — жертва другого рода. Она обладает достаточным пространством для размещения своих миллионов, но ей перекрыт доступ к ближайшим и стратегически важным соседям. Чтобы вновь войти в мировую торговлю, контролируемую капиталистическими державами, она вынуждена идти на экономические меры, которые угрожают ее национальной независимости.