Мэгги Стивотер

аже то, как этот парень двигался, припомнил Адам, сраз

Даже то, как этот парень двигался, припомнил Адам, сразил его: уверенный и небрежный, плечи р

ающему устройству на кассе и собрал все его продукты за пару секунд.
Даже

Двумя годами ранее Адам принял решение поступить в Аглионбай, и в его голове это было своего рода из-за Ронана. Его мать отправила его в продуктовый магазин со своей кредитной картой — все, что было на ленте, это тюбик зубной пасты и четыре банки равиоли для микроволновки — и кассир только что сказала ему, что на банковском счете его матери недостаточно средств на эту покупку. Хотя это была не его ошибка, было что-то оскорбительное и личное в моменте, когда он, сгорбившийся в начале очереди, выворачивал карманы, притворяясь, что у него должны быть наличные, чтобы заплатить за покупку. Пока он мешкал, бритый парень, стоящий следом, спешно передвинулся, провел своей картой по считывающему устройству на кассе и собрал все его продукты за пару секунд.
Даже то, как этот парень двигался, припомнил Адам, сразил его: уверенный и небрежный, плечи расправлены, подбородок наклонен — сын императора.

Двумя годами ранее Адам принял решение поступить в Аглионбай, и в его голове это было своего рода из-за Ронана. Его мать отправила его в продуктовый магазин со своей кредитной картой — все, что было на ленте, это тюбик зубной пасты и четыре банки равиоли для микроволновки — и кассир только что сказала ему, что на банковском счете его матери недостаточно средств на эту покупку. Хотя это была не его ошибка, было что-то оскорбительное и личное в моменте, когда он, сгорбившийся в начале очереди, выворачивал карманы, притворяясь, что у него должны быть наличные, чтобы заплатить за покупку. Пока он мешкал, бритый парень, стоящий следом, спешно передвинулся, провел своей картой по считывающему устройству на кассе и собрал все его продукты за пару секунд.
Даже то, как этот парень двигался, припомнил Адам, сразил его: уверенный и небрежный, плечи расправлены, подбородок наклонен — сын императора

Двумя годами ранее Адам принял решение поступить в Аглионбай, и в его голове это было своего рода из-за Ронана. Его мать отправила его в продуктовый магазин со своей кредитной картой — все, что было на ленте, это тюбик зубной пасты и четыре банки равиоли для микроволновки — и кассир только что сказала ему, что на банковском счете его матери недостаточно средств на эту покупку. Хотя это была не его ошибка, было что-то оскорбительное и личное в моменте, когда он, сгорбившийся в начале очереди, выворачивал карманы, притворяясь, что у него должны быть наличные, чтобы заплатить за покупку. Пока он мешкал, бритый парень, стоящий следом, спешно передвинулся, провел своей картой по считывающему устройству на кассе и собрал все его продукты за пару секунд.
Даже то, как этот парень двигался, припомнил Адам, сразил его: уверенный и небрежный, плечи расправлены, подбородок наклонен — сын императора. Так как кассир снова провела по терминалу картой Адама, они оба притворились, что машина не считала магнитную ленту

Двумя годами ранее Адам принял решение поступить в Аглионбай

решение поступить в Аглионбай, и в его голове это было своего рода из-за Ронана. Его мать отправила его в продуктовый магазин со своей кредитной картой — все, что было на ленте,

Двумя годами ранее Адам принял решение поступить в Аглионбай, и в его голове это было своего рода из-за Ронана.

Она закрыла глаза. Почти сразу же почувствовала запах дождя, не аромат будущего дождя, а настоящего, превращающийся в благоухание шторма, надвигающегося в данный момент, чистый запах бриза от воды. Затем она осознала, что что-то касается ее лица.
Когда она открыла глаза, она одновременно была и в своем теле, и наблюдала со стороны, из пустоты в дереве. Блу, которая была перед ней, стояла в нескольких сантиметрах от парня в Аглионбайском свитере. Он немного ссутулился, и его плечи были темными из-за капель дождя. Тем, что Блу ощущала на лице, были его пальцы. Он касался ее щек тыльной стороной пальцев.
Слезы бежали по лицу другой Блу. Из-за этой странной магии Блу могла ощущать их на своем лице. А еще она могла чувствовать боль, нарастающее страдание, как тогда, во дворе церкви, горе, которое было больше, чем сама Блу. Слезы другой Блу казались нескончаемыми. Одна слезинка сменялась другой, стекая по одним и тем же дорожкам на щеках.
Парень в Аглионбайском свитере прислонил свой лоб ко