Светлана Сиднева

Тогда было бы уместно посмеиваться не над добрым Де Санктисом, а над его наивными последователями, которые готовы утверждать, что в Бахе нет поэзии вообще, а в Шопене – чуть-чуть, что якобы “Хорошо темперированный клавир” и “Вариации” Гольдберга не говорят нам о земной любви, зато прелюдия “Капли дождя” наводит на мысль о Жорж Санд и о чахотке, и потому это настоящая поэзия, ибо заставляет нас плакать.)

Итак, Данте не изобрел, играя с переменчивой материей поэзии, свою собственную поэтику света. Он взял ее из окружающего мира и интерпретировал для читателей, которые обожали цвет и свет.

любовь как в книгу некую сплела то, что разлистано по всей вселенной: суть и случайность, связь их и дела, все слитое столь дивно для сознанья

Ницше, который писал в своей “Генеалогии морали”: “Злопамятный человек не может выйти из-под власти мести и, возвращаясь снова и снова к одному воспоминанию, не способен воспринять ничего иного…” Человек злопамятный живет ненавистью и закрыт для любви, желание мести держит его в плену, время для него движется по замкнутому кругу. Напротив, человек, которому удалось сбросить оковы мести, проживает каждое мгновение настоящего и осмысляет опыт прошлого с позиции “здесь и сейчас”.

Да кто ты такой? – сказал я сам себе. – Возможно, ты даже хуже остальных, потому что соображаешь больше в этом деле”.

– Я хотел сказать, что политика и религия – главные виновники всех трагедий в мире. Да, согласен, без них невозможно социальное устройство, но мы должны научиться быть более гибкими и всегда сомневаться в том, что нам кажется непреложной истиной.