Джоджо Мойес

Мне и в голову не приходило, что можно тосковать по работе, будто по ампутированной конечности – постоянно, рефлекторно. Я не предполагала, что потеря работы порождает не только очевидные страхи из-за денег и будущего, но и чувство собственной неполноценности, бесполезности. Что вставать по утрам будет сложнее, чем по грубому окрику будильника. Что можно скучать по своим бывшим коллегам, сколь бы мало общего у вас ни было. И даже что можно высматривать знакомые лица, прогуливаясь по главной улице.

Как выражается папа, у мамы меньше жира, чем у заколки-невидимки.

Я никогда еще не была так счастлива, получив подарок.

Теперь он стал просто Уиллом – сводящим с ума, переменчивым, умным, забавным Уиллом, – который относился ко мне покровительственно и любил изображать профессора Хиггинса, наставляющего Элизу Дулиттл. Его тело просто входило в комплект, его надо было периодически обслуживать, прежде чем вернуться к беседе. Пожалуй, оно стало наименее интересной его частью.

У вас всего одна жизнь. Ваш долг – прожить ее как можно полнее.

– Я выяснил, что доставляет мне радость, и выяснил, чем хочу заниматься, а после обучился занятию, которое обеспечивало и то и другое.

– По-вашему, это так просто.

– Это просто, – подтвердил он. – Только требует тяжелого труда. А люди не любят трудиться.

«Любовь, – написала Грейс-31 из Бирмингема. – Если он полюбит, то сможет жить дальше.

Мне двадцать семь лет. Я главный кормилец семьи. Я не могу спать в чулане.

«Знание – сила, Кларк», – любит говорить он.

мир вращался вокруг своей оси. Мне хотелось быть его частью