Мервин Пик

Идти-то ведь некуда, – произнес голос. – Ты только опишешь круг, Титус Гроан. Дороги нет – нет даже тропы, кроме тех, что возвратят тебя к дому. Потому что все дороги ведут в Горменгаст.

Что же способно его остановить? То говорил Горменгаст. Злодей может бродить по замку с еще мокрыми от крови руками, но основу замковой жизни по-прежнему будут составлять традиционные церемонии, великие, древние, священные.

Они тянулись к традиции, как ребенок тянется к матери.

Заново бередились и растравлялись старые раны. Красота и горечь выступали бок о бок.

Титус взглянул на небо. Казалось, оно обезумело. Оно вспухало и видоизменялось, словно движимое не каким-то там ветром или воздушным потоком, но собственными нечистыми влечениями.

Если Трематода донимали мысли о гибели кресла, то Фланнелькота – о бренности всего вообще, и предавался он таковым уже давно – столько, сколько его помнили.

Порою приходится совершать определенные поступки, дабы подтвердить свой духовный статус, к тому же ужасная вспышка Ирмы лишила его душевного равновесия. Что-то он обязан был предпринять.

Сотни мыслей мелькали в ней и еще сотней больше теней таковых.

Не то чтобы он уже лишился всяких надежд. У него их и не было. Он мыслил в иных понятиях.

Страха он не испытывал. Не потому, что был храбр. Просто страх остался где-то позади.