Виктор Пивоваров

того чтобы критика, рынок, музеи признали их творчество, их «личные фразы» должны отвечать нескольким требованиям.

Во-первых, «личная фраза» должна быть оригинальной, должна настолько отличаться от «личных фраз» других художников, чтобы она легко и мгновенно узнавалась в море выставок, каталогов и журналов.

Во-вторых, эта «личная фраза» должна обладать максимальной способностью к вариабильности. Оптимальная «личная фраза» та, которую можно варьировать очень долго, желательно всю жизнь, и при этом не соскучиться самому и не утомить зрителя.

В-третьих, «личная фраза» сама по себе должна быть непонятна. Понятная фраза не может стать частью общего контекста, ибо текст западной культуры в целом должен оставаться эзотерическим и быть доступным лишь очень узкому кругу специалистов.

Хуже всего оценивается непостоянство. Когда художник начинает говорить одну «фразу», потом бросит ее, начнет другую, потом третью. Это считается дурным признаком, значит, сам автор не верит тому, что говорит.

мне обе эти культуры сходятся. Разбить границу между ними, втащить «детскую» культуру в «высокую» — вот что меня интересовало.

Голову и тело удавалось как-то спрятать, но хвост всегда выдавал.

Но он был живой человек, очень добрый, любил искусство, любил учить, любил нас, был требователен и при этом не был занудлив.

Можно сказать, что, заглядывая за супрематическую утопическую конструкцию, я нахожу всего лишь следующую иллюзию. И больше ничего. Единственной же реальностью оказывается реальность одиночества.

Мастерские, может быть, единственное место, где витает дух свободы. Пусть не полной свободы, пусть деформированной, скукоженной, но ее сквознячок ощущает каждый, кто входит в наши темные подвалы.

Природа «Проектов для одинокого человека» амбивалентна. С одной стороны, это как будто инструкция, руководство к действию. С другой — это art, «художественная мечта». Ведь сам я не живу как одинокий человек.
К сожалению.

Начинается и кончается альбом с пустой комнаты, монотонного однообразного ожидания «до» и опустошенности и одиночества «после».

богая, тоненькая, но все-таки книжечка.