С. Витицкий

стандартные реакции не могут быть предметом литературы

«Рассуждение – это организованное подражание».
«Вера и любопытство друг с другом всегда не в ладу».
«Зависть – одежда вкуса».
«Неспособность испытывать восторг – признак знания».
«Мысль – это карикатура на чувство».

Бог – в человеке. Или его нет вовсе.

Слушай, какая, к шутам, экономика? Трамваи ходят? Ходят. Чего тебе еще надобно, старче?

Я с чем угодно могу смириться. С чем угодно. Пусть они жрут, хапают, пусть награждают друг друга и прославляют, пусть хоть лопнут от почестей. Но – ложь, ложь! Ведь в каждом же слове – ложь, в каждой газете – ложь, включаешь телик – ложь, открываешь любую книжку – ложь. Ложь, одна только ложь, голая ложь, и ничего, кроме лжи!.. Нет уж, голубчики мои, голубочки! Первое, что надо сделать в этом нужнике, – объявить свободу информации.

Станислав пытался рассуждать примерно следующим образом. Если ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ реально существует, оно должно проявляться либо в сфере МОГУ, либо, как минимум, в сфере ХОЧУ.

Господи, да мало ли чего я хочу, но это все мелочи, это все если и важно, то важно для меня – исключительно и только для меня.

Мир сложнее любого нашего представления о нем, и поэтому одного лишь разума – мало

«Перед каким словом в вопросительном предложении МУЖИКИ, КТО КРАЙНИЙ ЗА ПИВОМ? надлежит ставить неопределенный артикль БЛЯ?»

философия – это не более чем многословные рассуждения о Мире, не подкрепляемые никакими конкретными фактами. Причем не подкрепляемые как бы из принципа. Рассуждения, важнейшим свойством коих является то обстоятельство, что их невозможно ни опровергнуть, ни подтвердить. Их даже и не пытаются ни опровергать, ни подтверждать, словно договорившись заранее, что будут иметь дело с набором исключительно и только Гёделевских утверждений и никаких других.