Айлин Майлз

Я сняла рубашку и просто стала никем, ни имени, ни пола, просто живое существо, которое бежит по полю вместе с собакой.

Детство было как будто чем-то укрыто. Думаю, дело в монашках. Своими головными уборами, похожими на ведерки мороженого, плотными, ниспадающими черными одеждами, которые слегка касались покрытия школьного двора и пропитанных маслом деревянных полов моей школы, монахини окутывали мир благоразумием и богом. Правила заливали календарь, циферблат, и день, и небо, весь мир был правилами — ведом богу, говорили монашки

Но она была из Нью-Йорка, из еврейской семьи, и родилась сразу умной.