Ирина Кузнецова

Любовь – средоточие уверенности и сомнения: мы так же уверены, что любимы, как и сомневаемся в этом, не поочередно, а с ошеломительной одновременностью. Пытаться избавиться от этого сомневающегося начала, задавать возлюбленной тысячи вопросов значит отрицать коренную двойственность любви.

Дальше я перечислю твои бесконечные обязанности. Ты должна быть безупречна во всем — хотя бы потому, что это дается проще всего. Бе­зупречность ради безупречности, которая не тешит гордости и не доставляет радости

Понятие свободы — тема настолько избитая, что я сразу начинаю зевать. Но физическое ощущение свободы — совсем другое дело. Надо бы всегда иметь, от чего бежать, чтобы поддерживать в себе эту изумительную способность. Впрочем, у человека всегда есть от чего бежать. Хотя бы от самого себя

Сказать «все кончено» — это пошлость и ложь. Ничто не бывает кончено. Даже если совсем не вспоминаешь о человеке, он все равно живет в тебе. Если он что-то значил для тебя, то будет значить всегда.

эстетическое наслаждение дается нам в придачу, если мы любим Красоту ради нее самой, как некую реальность, существующую независимо от нас и бесконечно более важную, чем радость, которую она нам доставляет.

живопись прекрасна в той мере, в какой идеи, передаваемые ею с помощью образов, остаются независимыми от языка образов

живопись может передавать реальность и соперничать в этом с литературой только при условии, что сама она не будет литературной.

живопись может передавать реальность и соперничать в этом с литературой только при условии, что сама она не будет литературной

Камень, обточенный природой, поучителен отнюдь не больше, чем камень, обточенный рукой художника, и, запечатлев в себе доисторическое чудовище, обогащает наше знание о мире ровно в той мере, что и камень, в котором изваяно новое божество.

Если вы подниметесь в закатный час на гору Эджком и посмотрите на корабли против солнца, вы убедитесь, что порты увидеть невозможно”. – “Хорошо, – сказал офицер, по-прежнему возмущенный, – но ведь вы-то знаете, что порты есть?” – “Да, – отвечал Тёрнер, – знаю отлично, но мое дело – рисовать не то, что я знаю, а то, что я вижу”».