Саба Тахир

«О тебе говорят не твои неудачи, а то, как ты ведешь себя после них, – сказал он. – Только это и показывает, кто ты – вожак или пустое место».

Это заставило меня задуматься о том, сколько раз я сама проходила мимо тех, кто бежал, тех, чей мир так же был разрушен?

Я посмотрела на звезды, низко висящие в небе, и подумала, что смотрю в бесконечность. Под их холодным взором я чувствовала себя совсем маленькой. Красота звезд ничего не значит, когда жизнь здесь, на земле, так ужасна.

Жизнь соткана из стольких мгновений, которые ничего не значат. Но приходит день, когда единственный миг определяет каждую следующую секунду твоего будущего.

Со временем станет легче, – проговорил Кинан. Я подняла глаза и увидела, что в его лице отразилась печаль, но почти тут же ее вытеснило знакомое холодное выражение. – Ты никогда их не забудешь, даже когда пройдут годы. Но однажды ты сможешь целую минуту прожить без боли. Затем – час. День. На самом деле это все, чего ты можешь желать. Затем тихо добавил. – Ты исцелишься. Обещаю.

– Лучше смерть, чем тирания

Лучше лед, чем тепло. Лучше сила, чем слабость.

– Я живу с грузом вины. Но существует две разновидности вины, девочка: одна – та, что топит тебя, пока ты не станешь никчемным, и вторая – та, которая воспламеняет твою душу новой целью

Если бы ты мог просто быть тем, кто есть, вот здесь, – я положила ладонь ему на сердце, – а не тем, кем тебя сделали, ты бы стал великим Императором. – Я чувствовала, как под моими пальцами бьется его пульс. – Но они не позволят тебе, ведь так? Они не позволят тебе испытывать сострадание или доброту. Не позволят сохранить душу.
– Моя душа умерла, – он посмотрел в сторону. – Я убил ее вчера на поле боя.
Тогда я вспомнила, что мне сказал Спиро Телуман в последнюю нашу встречу.
– Существует две разновидности вины, – произнесла я тихо. – Одна – тяжкое бремя и вторая – та, которая воспламеняет твою душу новой целью. Позволь своей вине наполнить себя целью. Пусть она напоминает тебе, кем ты хочешь быть. Нарисуй воображаемую черту и никогда ее не пересекай. У тебя есть душа. Она ранена, но она есть. Не позволь им отнять ее у тебя, Элиас.

«Дураки, – сказал он однажды, – во время боя отвлекаются на слова, а воины этим пользуются»