Сара Мосс

такой любви, из-за которой стоило бы умирать, скажет она, нет такой любви, которая произрастает из смерти. Стыд можно простить, грехи – отмолить, каждому человеку можно помочь, даже в крайней бедности, и, по ее опыту, помощи больше всего заслуживают те, кто более всего удручен своей нуждой.

люди, которые не жалеют себя, редко жалеют других. Позволь

Моберли интересовали не призраки, а пробелы, следы отсутствия. Фантомы, тени, отголоски; настоящие истории, твердил он, начинаются после того, как все случилось.

– Ты сидишь против движения, – говорит он ей.

Она не отводит взгляда от окна.

– А может, я хочу видеть, откуда уезжаю.

– И не смотреть, куда едешь? Не самое обнадеживающее начало, Элизабет.

Правой рукой она нащупывает сквозь перчатку кольцо на левой руке и начинает пошатывать его, будто больной зуб.

Лесть, думает он, опиум для художника.