Инна Стужева

Ань, у тебя есть загранпаспорт? — спросил как бы между прочим.

— Да, есть, только визы нет.

— Это не проблема, сделаем. Или полетим туда, где она не нужна, чтобы не ждать. Куда бы ты хотела?

— Я не знаю, нигде еще не была.

— На Мальдивы, или на Бали, там веселее и можно заняться серфингом, выбирай. Туда могу заказать билеты прямо сейчас. Или лучше слетать в Европу? Экскурсии, музеи, все как ты любишь.

Ну вот, и наступил подходящий момент.

— Я бы с радостью, но не могу.

Он нахмурился.

— Почему? У тебя же начались каникулы, или я не прав?

— Да, начались. Но у меня есть другие дела.

— Дела? И что у тебя за дела?

должна и продолжить.

— Хочу искать работу, — произнесла твердо и посмотрела на него.

— Значит, работу, — голос спокоен, но от этого становилось еще страшнее, чем если бы он его повысил.

Я кивнула.

- А еще уйти от меня, потому что я отвлекаю, я правильно понял? — продолжил он.

Сверлил взглядом, а мне захотелось исчезнуть, раствориться в пространстве или просто сбежать. А еще повернуть время всп

Значит, хочешь вернуться к прежней жизни.

Не спрашивал, просто констатировал факт.

— Не к прежней, — выдохнула и снова подняла глаза, — я хочу и дальше с тобой встречаться, если ты тоже этого хочешь.

— В свободное время? Может, еще график встреч составишь? Ань, ты же понимаешь, что меня это не устроит.

— Извини, но мне нужно думать о будущем. Лето пройдет быстро, и что потом? А если повезет, и я устроюсь в нормальную фирму, то смогу снимать комнату с сентября и перевестись на вечерний, иначе мне снова придется работать только в кафе и подобных заведениях. Я же не могу все время жить у тебя и на твои деньги.

— Ясно, со мной ты хочешь только трахаться. Время от времени, если дойдет очередь. На каком там месте в списке твоих дел будут стоять наши встречи?

Он резко поднялся. Я вздрогнула, но он всего лишь отошел к окну. Стоял, пялился на пейзаж за стеклом, сунув руки в карманы, а мне оставалось только смотреть на его напряженную спину.

В горле пересохло и я потянулась за водой. Руки настолько дрожали, что