Лиза Си

Возмож­но, молодой человек тоже боялся, что нас поймают. Или же он старался вдохнуть мое существо, так же как я стре­милась охватить его облик легкими, глазами и сердцем.

— Если бы ты была моей женой, — сказал он, — я бы никогда не стал искать себе наложниц.

— Ты прекрасна, и это доставляет мне удовольствие, но мне бы хотелось больше узнать о том, — он протянул руку и, не касаясь меня, указал кончиком пальца на то место, где находилось мое сердце, средоточие мыслей, — что у тебя внутри.

Ежемесячные кровотечения, помолвка и но­вые обязанности не способны сделать из девочки жен­щину. В женщину ее превращает любовь.

Зачем украшать себя, словно подарок, если ничего не чувству­ешь к человеку, которому тебя отдают?

Мой поэт хотел знать о том, что я думаю о семи чувствах; те­перь я отыщу подходящие отрывки в «Пионовой бесед­ке», а потом загляну в свою душу и опишу не то, что ви­дят критики, не то, что говорили об этих чувствах мои тети, но то, что чувствую я сама.

Ко времени моей свадь­бы я закончу работу, и, когда я отправлюсь в дом У Жэня, у меня будет нечто, что будет вечно напоминать мне о трех ночах любви, проведенных вместе с моим поэтом. Это сочинение станет для меня утешением в грядущие мрачные годы. Возможно, меня запрут в доме мужа, но в мыслях я всегда буду оставаться в павильоне Любования Луной, где я снова и снова буду встречаться с моим по­этом, не боясь, что нас прервут или застанут врасплох.

«Их любовь нельзя назвать плотской; она божественно чиста.

Рисунок — это форма, лишенная тени или отражения, а сон — тень или отраже­ние без формы. Скорее, это даже иллюзия, а не сон

Один из наших мудрецов как-то на­писал: «Только те стихи хороши, что были написаны в минуты жестоких страданий».