Анастасия Долганова

Таковы законы любого переживания: прожитое становится опытом, непрожитое – травмой.

У реальных людей и реальных отношений есть ограничения. Это и уровень энергии другого человека, и его собственные потребности и интересы, и его способности к тому, чего от него ждут. Принимая эти ограничения, жертва получает возможность освобождаться от нарциссических требований к другим и получать больше меньшими ресурсами.

Для навыка эмоциональной заботы о себе требуется особое умение, которое называется «контейнирование». Это внутренний процесс нахождения у чувства границ, когда это чувство словно бы помещается в контейнер, в котором может размещаться безопасно для себя и окружающих.

Контроль здесь – следствие расплывшейся, слишком сильной тревоги: если свою тревогу я контролировать не могу, то я буду контролировать тебя для того, чтобы ты этой тревоги не вызывал. Это причина созависимых отношений (к которым в какой-то степени относятся и нарциссические): то, что делает другой, вызывает у меня тревогу, с которой я не справляюсь. Поэтому мне спокойно только тогда, когда этот другой находится поблизости и ничего не делает – спит, переживает депрессию и подавленность, находится в наркотическом или алкогольном опьянении. Бессознательно созависимый поддерживает такие проявления и не поддерживает свободу партнера, поскольку тогда снова будет вынужден столкнуться с собственными трудными чувствами.

Контейнировать тревогу самостоятельно – значит утешать и успокаивать себя, верить в другого человека и его способность о себе позаботиться, чувствовать в себе интерес к миру и к себе. Тревогу мы можем снизить прямыми коммуникациями, например, спросив другого человека о том, что происходит, можем занять себя чем-то в то время, когда наш партнер занят чем-то вдалеке от нас и не поддерживает постоянную связь.

Если мы умеем справляться со своей тревогой самостоятельно, то нам нет нужды контролировать другого и строить особые, созависимые отношения.

В токсичном стыде, который выглядит как убежденность в том, что со мной глобально что-то не так, конкретное извинение очерчивает границы и помогает увидеть, что другой человек если и отвергает нас, то не полностью, а если полностью, так есть и другие люди. Извиняться – значит прикасаться к стыду, но делать его выносимым.

Жертва испытывает к нему нарциссические чувства: с одной стороны, он должен быть идеальным – для того чтобы ее жизнь наконец стала идеальной, а с другой стороны, он, как носитель ответственности за происходящее, должен быть агрессивным демоном, рядом с которым у жертвы нет шансов на нормальную жизнь.

Контакт – это не слияние, когда я чувствую то же, что и ты, и не отвержение, когда я избегаю тебя, чтобы не чувствовать чего-то своего.

Мы прощаемся с детскими мечтами быть суперменами, а позже с юношескими фантазиями быть в списке Forbes (или нарциссически возглавлять его).