Лесли Файнберг

Эдна, я могу тебе рассказать о том, что я узнал в этой поездке. Я могу перенести куда больше боли, чем мне казалось. Но я не знаю, что делать в тупике. Я хочу найти буча Эл.

Но возможность высказать свое мнение и помогать другим делает нас сильнее. Жить без надежды значит уже умереть.

Я не сделал им ничего плохого, но никого ближе не нашлось, чтобы ненавидеть.

то тот самый секс между мужчиной и женщиной? На занятия любовью не было похоже. Скорее уж занятия ненавистью.

Мы играли с Полой в настольный теннис весь день. Она научила меня петь «Are You Lonesome Tonight?». Я мог петь ее низким голосом, как Элвис.

бог не создавал женщину похожей на мужчину. «Тогда скажите, откуда взялась я», — ответила им Джен

Мы знали, что идет война. Мужчин призывного возраста на заводах больше не было. Работницы могли выпасть из работы на несколько смен, потеряв мужа, сына, брата. Их смертельно бледные лица по возвращении подтверждали этот факт.

Я знал, что идет война. Но я не знал, что я могу сделать по этому поводу.

Терезе нужно было к зубному, но ей не платили за переработки в университете. Поэтому когда в агентстве временного трудоустройства предложили тройную смену на заводе электроники, я сразу за это ухватился. Тереза любопытствовала, есть ли связь у повышения производительности завода электроприборов с войной. Но деньги все равно были нужны. Я пошел.

Родные Грант получили письмо из армии. Убили ее брата. Она пришла в бар навеселе. Сначала все ее утешали. Потом некоторые старые бучи, служившие в армии, начали говорить о войне. Кое-что из сказанного не пришлось некоторым по душе.

Я затаился и слушал.

— Грант вопила, что на Вьетнам надо сбросить атомную бомбу. Что их жизнь никому не интересна. Эд сказал, что это расизм и нужно вернуть солдат домой. Эд сказала, что хоть и согласна с Мохаммедом Али, но спорить в баре ни с кем не намерена. Грант обозвала ее коммунистом.

Поговаривали про женские и ЛГБТ-освободительные движениях в университетах, но доступ к ним был закрыт. Только Тереза могла посещать их еженедельные встречи. Для остальных нас институтские движения были чужим, незнакомым мир.