Сара Фрайер

В 2013 году Facebook приобрел инструмент под названием Onavo. Приобретение не наделало много шума, так как это был не яркий потребительский продукт, а странная вещь, называемая виртуальной частной сетью, или VPN: израильские инженеры сделали ее для того, чтобы позволить людям заходить в интернет без слежки за их активностью со стороны правительства и без необходимости прорывался через файрволы.
Для Facebook это приобретение имело важнейшее значение. Пытаясь избежать бдительного ока своих правительств, люди невольно давали Facebook конкурентные разведданные. Купив VPN-компанию, Facebook мог просматривать весь трафик, проходящий через сервис, и экстраполировать данные из него. Они знали не только названия приложений, в которых развлекались люди, но и то, как долго они их использовали, на каких экранах приложений проводили время, – и поэтому, например, могли знать, каков отрыв Snapchat Stories от других функций Snapchat. Это позволяло им видеть, какие конкуренты были на подъеме, еще прежде, чем об этом узнавала пресса.

«Есть много канонических продуктов. Coca-Cola – канонический продукт. Instagram не просто канонический. Это феномен»84.
Гай Осири, менеджер Мадонны и U2

Они даже не до конца понимали, насколько была права Цукерберг. Instagram был способен перерасти первоначальные установки, такие как творческое пространство для фотографов и ремесленников. Он превратится в инструмент для выстраивания и капитализации публичного образа, причем не только для известных личностей, а для всех. Каждый аккаунт в Instagram получит возможность стать не только окном в чей-то жизненный опыт – как изначально предполагали его создатели, – но и их индивидуальной медиа-площадкой. Этот сдвиг породит экономику влияния, основанную на всей проходящей в Instagram деятельности, на территории, не нанесенной на карты Facebook или Twitter.