Сара Фрайер

В ноябре, продолжая работать над интеграцией Instagram, Цукерберг снова вышел на охоту. Он прислал электронное письмо: «Привет, Эван, я большой поклонник того, что вы делаете в Snapchat. Я хотел бы встретиться с вами и услышать, что вы думаете о будущем. Если согласны, дайте мне знать, и мы можем как-нибудь днем прогуляться по штаб-квартире Facebook».

В декабре 2012 года, когда был запущен Poke, он сразу продемонстрировал силу поддержки Facebook. На глазах у миллионов людей он внезапно ворвался в топ-3 бесплатных приложений в AppStore для iOS.
Начиная со следующего дня75 Poke все снижался и снижался в рейтинге. Угроза Цукерберга оказалась пустышкой. Что еще хуже, многие люди, скачавшие Poke и не слышавшие прежде о Snapchat, теперь узнали, что есть аналогичное приложение, делающее все то же самое лучше. Загрузки Snapchat пошли вверх76.
Facebook скопировал функционал Snapchat, но им не удалось скопировать фактор крутости приложения. Они столкнулись с той же проблемой, что и при попытке создать приложение для камеры, которое копировало Instagram. Гигант социальных сетей умел привлекать внимание миллионов, но остальную часть работы должны были сделать качество и ощущение от продукта.

В 2013 году Facebook приобрел инструмент под названием Onavo. Приобретение не наделало много шума, так как это был не яркий потребительский продукт, а странная вещь, называемая виртуальной частной сетью, или VPN: израильские инженеры сделали ее для того, чтобы позволить людям заходить в интернет без слежки за их активностью со стороны правительства и без необходимости прорывался через файрволы.
Для Facebook это приобретение имело важнейшее значение. Пытаясь избежать бдительного ока своих правительств, люди невольно давали Facebook конкурентные разведданные. Купив VPN-компанию, Facebook мог просматривать весь трафик, проходящий через сервис, и экстраполировать данные из него. Они знали не только названия приложений, в которых развлекались люди, но и то, как долго они их использовали, на каких экранах приложений проводили время, – и поэтому, например, могли знать, каков отрыв Snapchat Stories от других функций Snapchat. Это позволяло им видеть, какие конкуренты были на подъеме, еще прежде, чем об этом узнавала пресса.

«Есть много канонических продуктов. Coca-Cola – канонический продукт. Instagram не просто канонический. Это феномен»84.
Гай Осири, менеджер Мадонны и U2

мперия Кардашьян в Instagram была похожа на Книжный клуб Опры конца 1990-х годов, получивший громадную инъекцию силикона.

Instagram был намного проще и быстрее, чем другие инструменты, и позволял людям пережить тот опыт, который им хотелось передать. И сделать это нужно было с помощью телефонов, отчего эмоции казались непосредственными и интимными.

Facebook по-прежнему на впечатляющей скорости прибавлял пользователей и доходы, но Марк Цукерберг любил выявлять намечающиеся кризисы роста и решать их прежде, чем они станут серьезной проблемой.

как насчет стратегических инвестиций?» – спросил он.
«Этим мы не занимаемся, – сказал Роуз. – Мы покупаем или конкурируем».

«Facebook был словно старшая сестра, которая хочет нарядить тебя на вечеринку, но не хочет, чтобы ты была симпатичнее, чем она».

Они даже не до конца понимали, насколько была права Цукерберг. Instagram был способен перерасти первоначальные установки, такие как творческое пространство для фотографов и ремесленников. Он превратится в инструмент для выстраивания и капитализации публичного образа, причем не только для известных личностей, а для всех. Каждый аккаунт в Instagram получит возможность стать не только окном в чей-то жизненный опыт – как изначально предполагали его создатели, – но и их индивидуальной медиа-площадкой. Этот сдвиг породит экономику влияния, основанную на всей проходящей в Instagram деятельности, на территории, не нанесенной на карты Facebook или Twitter.