— Как можно проживать день за днем, зная, что умрешь?
Он взглянул на меня, явно огорченный этим проявлением наследственной болезненности, поскольку в детстве был таким же: ни дня без мыслей о предстоящем упокоении. Со вздохом откинувшись на спинку стула, он ответил, не в силах наколдовать что-нибудь утешительное:
— Просто живешь и все.