Мериел Шиндлер

Союзникам были очень нужны глаза и уши «в поле», и именно это заставило разработать своего рода шедевр разведки — операцию под названием «Гринап». Даже и сегодня о ней мало известно. Она отразилась в сюжете фильма Квентина Тарантино «Бесславные ублюдки», хотя и в очень искаженной, выдуманной форме. Потом я связалась с канадским кинорежиссером Мин Сук Ли, которая в 2012 году сняла документальный фильм об операции «Гринап» под названием «Подлинная история бесславных ублюдков» (The Real Inglourious Basterds). Она отправила мне ссылку на свой фильм и рассказала, что, хотя снимала в Инсбруке, местных он не особенно заинтересовал

Одна из фотографий, которую я получила от Тома Зальцера, доказывает, что мой двоюродный дед Отто, военный врач, был в Белграде. Дата не указана, но Отто в военной форме стоит в помещении, похожем на аптеку. С пояса у него свисает длинная шашка, и мне кажется, что он зашел, чтобы подобрать какие-то порошки для лечения своих пациентов.

Более того, итальянская армия была очень неоднородна в смысле боевых качеств и целеустремленности, в общем отражая разнородность страны. Среди рядовых пехотных полков было непропорционально много бедных, необразованных призывников с юга, которым порядком поднадоело быть пушечным мясом в этих лобовых атаках. Кадорна насаждал страх, нередко расстреливал старших офицеров, жестокими наказаниями вынуждал солдат выполнять свои приказы. Так действовал не он один. Винченцо Гариони, командовавший итальянским корпусом на Изонцо, называл огромные потери итальянской пехоты «необходимой жертвой».

Моральный дух начал стремительно падать, подрывая убежденность, что война за освобождение земель предков из цепких лап империи Габсбургов справедлива.

Прилагательное gemütlich не так-то легко перевести на другие языки. В Австрии оно обозначает смесь уюта, комфорта, веселья с капелькой беспечности.

В довершение всего генералы Гитлера пододвинули военные части вплотную к границе, чтобы быстро вступить в Австрию «для поддержания мира и порядка».

Потом, уже взрослым, Курт будет веселить детей своей любимой шуткой: пусть они скажут ему, кто такой беженец. «Да это же просто! — радостно восклицает он. — Тот, кто потерял все, кроме акцента».

В годы войны они лишились гражданства. Теперь же обрели новую идентичность и новую страну. Мне неясно, что они теперь называют домом.

Памятники жертвам — это, как правило, публичное выражение личных воспоминаний, но они могут быть совсем небольшими, почти интимными. В Британии, там, где жили знаменитые люди прошлого, устанавливают синие памятные таблички, а в Вене есть мемориальные камни (Steine der Erinnerung) — особенно много их в еврейском квартале Леопольдштадт.

обвинительное заключение 1975 года, из которого стало ясно, как именно он вел дела своих многочисленных торговых компаний. Обвинитель подметил: какую бы цену ни назначил поставщик, Курту она не казалась высокой, но товар он всегда приобретал только в кредит. Хо

татья, по сути, напрямую обращается к Гуго и Эриху: ассимиляцией и отказом от своей религии ничего не добьешься; они должны встать во главе еврейской общины Инсбрука. Им нечего стесняться своих еврейских корней.