Стефани Гарбер

– Хоть некоторые вещи и могут заставить нас свернуть с пути, будущее обыкновенно видится четко. Я не читаю судьбы, я лишь наблюдаю за тем, к чему человек стремится. Изменить свою судьбу может каждый, если он достаточно храбр, чтобы бороться за то, чего хочет больше всего на свете.

– Судьба, которой ты боишься, касается только прошлого. Будущее же предсказуемо лишь постольку, поскольку предсказуемы мы, земные создания. Возьмем, к примеру, кота и мышь. – Он продемонстрировал внутреннюю сторону руки, на которой была изображена рыжая кошка, протягивающая когтистые лапы к черно-белой полосатой мыши. – Увидав мышь, кот погонится за ней, если за ним самим не гонится более крупный враг – например, собака. Таковы и мы. Известно, какие цели мы будем преследовать, если что-то нас не отвлечет.

Оживший сон прекрасен, но он может превратиться в кошмар для того, кто не проснулся».

абушка говорила Скарлетт, что для магистра Легендо весь мир Караваля – игровое поле. Он слышит каждое произнесенное слово. Ни один шорох не пролетает мимо его ушей, и ни одна тень не остается им не замеченной. Пока длится игра, Легендо видит все. А его самого никто не видит. Или видит, но не знает, что это он.

Скарлетт слишком поздно распознала свою ошибку. Губы ее спутника сложились в ту насмешливую улыбку, которая всегда появлялась на его лице, стоило девушке упомянуть имя магистра. Сейчас она даже не успела произнести ту глупость, в которую верила до недавней поры.

Если хочешь победить в игре, – сказал Найджел, – позабудь о свадьбе. А если хочешь найти сестру, то здесь, в этом дворце, ее нет. Следуй за юношей с черным сердцем.

Скарлетт тоже не повредило бы такое самообладание, но легко оставаться хладнокровной, когда ты только наблюдаешь со стороны. Она же, Скарлетт, участвовала в игре, где все, видимо, складывалось против нее.

Он много раз говорил, будто Легендо – радушный хозяин. Однако, если верить сну, магистр бывал со своими гостями не просто любезен. Той женщине он внушил такую страсть, что несчастная свела счеты с жизнью. «Одна из его любимых забав – разбивать сердца девушек» – эти слова подступили к горлу Скарлетт как рвотный ком. Если Хулиан и был Легендо, то еще до начала игры ему почти удалось соблазнить Теллу. Возможно, он околдовал их обеих?
От этой тошнотворной мысли желудок сковала судорога. Теперь последние минуты перед смертью вырисовывались в сознании Скарлетт пугающе ясно: стоило Хулиану попросить, она отдала бы ему не только каплю крови.

Она, пятясь, вернулась в комнату, заперла дверь и стала молиться звездам. Ведь если Бог и святые существовали, они, похоже, ее ненавидели.

Сам Караваль, возможно, и был игрой, однако он оставлял после себя весьма ощутимые следы. Если цена платья оказалась столь высокой, то во что же могло обойтись освобождение сестры? Рассматривая