Джеймс Мэтью Барри

А теперь давай-ка убьём какого-нибудь пирата, чтобы продемонстрировать, как это делает Крюк. Кого бы нам выбрать? Ну вот хотя бы Верзилу. Вот они идут, Верзила вдруг спотыкается и налетает на капитана, помяв его кружевной воротник; взмах страшного крюка, что-то с треском рвётся, крик — тело незадачливого Верзилы отброшено в сторону, а пираты, не оглядываясь, идут мимо. А капитан даже не вынул сигары изо рта. Таков тот ужасный человек, с которым предстоит сразиться Питеру Пэну.
Кто же из них победит?

Питер опустился на колени и увидел висевшую у неё на цепочке пуговицу. Помнишь, он сам подарил её Венди?
— Видите? — сказал он. — Стрела ударила вот сюда и отскочила. Это мой подарок, называется «поцелуй». Он спас ей жизнь.
— Помню, помню, — тут же вмешался Малыш. — Дайте-ка мне посмотреть… Да, это самый настоящий поцелуй.

Звезды вообще-то красивые. Но они не могут ни во что вмешиваться. Они могут только смотреть. Кажется, это для них наказание за что-то. А за что, ни одна звезда уже не в силах вспомнить.

Помню только, что она все время говорила: «Иметь бы мне собственные деньги». Я не знаю, что значит «собственные деньги», но я с удовольствием бы их ей подарил.

«Что ж, умереть — это ведь тоже большое и интересное приключение».

Толпы сопровождали извозчика, приветствуя седока, прелестные девушки охотились за его автографом, лучшие репортеры столичных газет брали у него интервью, его приглашали на обеды в обществе, добавляя при этом: «Приезжайте, пожалуйста, в будке».

Только веселые, непонимающие и бессердечные умеют летать.

говорим о нем, он шарит по всем ящикам комода, роется в шкафу, выворачивает там все карманы наизнанку в поисках тени Питера.
На самом деле это не лампочка. Комната вся светится оттого, что свет этот мечется как сумасшедший. Но, если он остановится хоть на мгновение, вы увидите, что это молоденькая фея величиной, ну, например, с вашу ладонь. Ее звали Починка, потому что она умела чинить кастрюли и чайники. Она летала от одного дома к другому (в этих домах тоже жили

Ах, дети, дети! Так велика их вера в материнскую любовь, что им казалось, что они могут себе позволить побыть бессердечными еще немножко!

Это в обычае у всех хороших матерей. Когда дети уснут, матери производят уборку в их мыслях, наводя там порядок, и кладут все мысли по местам.