Елена Минкина-Тайчер

Каменноостровский — это легкомысленный красавец, накрахмаливший свои две единственные каменные рубашки, и ветер с моря свистит в его трамвайной голове

она каждую минуту чувствовала жар его присутствия, его взгляд, невидимую нить притяжения и невозможной необъяснимой радости.

голос, самый непостижимый и прекрасный музыкальный инструмент.

Муся задумала написать о папе книгу. Почему книгу? Да потому, что в книгах существовала интересная жизнь! Пусть временами страшная или грустная, но упоительная живая жизнь с приключениями, страданиями и любовью.

Искусство и архитектура не только формируют чувство вкуса, они дисциплинируют, если хотите. Вы не выльете с Аничкова моста ведро с помоями и не станете плевать рядом со скульптурой прекрасной женщины.

Люди делают в жизни массу глупых и неприятных вещей только ради условных приличий, неизвестно кем придуманных.

главное, она потеряла свой любимый город! Разве человек ценит воздух, которым дышит? Разве она могла оценить короткую чудесную дорогу от дома через трамвайное кольцо на Конюшенной площади до улицы Желябова, потом по Желябова до Невского и дальше-дальше, сколько хватает глаз — Дворцовая площадь, Эрмитаж, Исаакий, Адмиралтейство, Летний сад. Все в двух шагах, все принадлежит тебе, как воздух. И вот вместо родных улиц — ненавистные, одинаковые, как дурной сон, панельные много­этажки с вечно грязными тротуарами и голыми, продуваемыми насквозь дворами!

Боже мой, глупая перфекционистка, ничего не ценила, ни легких рук и ног, ни молодой шеи и пушистых густых волос, даже в зеркало лишний раз не заглядывала! И совершенно не понимала, какое счастливое время пролетает — чудесные послушные дети, любимый надежный муж, благополучные родители, — пролетает стремительно и безвозвратно, ни охнуть ни вздохнуть.

Если быть честной, Наташа хотела уехать не только из-за безобразного поведения Ильи. Она хотела вернуться к самой себе! Да, к себе, не бездарной скучающей домохозяйке, но самостоятельной, интересной и образованной женщине. Она хотела работать, общаться с друзьями, ходить в кино и театры на нормальном понятном языке. И еще она страстно хотела любви. Да, любви, полной уважения, взаимопони­мания и дружбы. В конце концов ей только двадцать пять лет!

В разлуке есть высокое значенье… Красивое вранье! Неужели правильно разлучиться с родными людьми, стать одиноким странником, заведомо отказаться от утешения и любви? Но, может быть, Тютчев видел высокое значенье в свободе и независимости? Или в умении одному нести страдания, не разделяя с близкими?