Вера Вальдман

В ее глазах самым смертельным грехом, средоточием и основой всех бед было легкомыслие. Предельная степень ее презрения выражалась в слове «непоследовательность», произносившемся в таких случаях с особым ударением.

Дорогая моя, чего вы, собственно, хотите? Целый класс униженных, беззащитных существ отдан в бесконтрольное распоряжение людей, которые ни перед кем не отвечают и так невежественны, что не способны даже понять своей собственной выгоды. Будьте уверены, что так обстоит дело чуть ли не во всем мире. Что же может при таком состоянии общества сделать отдельный человек, хотя бы он и руководился самыми благородными чувствами? Что может он сделать, как не закрыть глаза и ожесточить свое сердце?

Мы будем иметь честь атаковать вас, – произнес Арамис, одной рукой приподняв шляпу, другой обнажая шпагу.

– Должен признать, ваше величество, – сказал де Тревиль, – что золотых россыпей в их горах пока еще не найдено, хотя богу следовало бы сотворить для них такое чудо в награду за горячую поддержку, оказанную ими вашему покойному отцу в его борьбе за престол.

Планше – так звали слугу – плевал в воду, любуясь разбегавшимися кругами. Портос утверждал, что такое занятие свидетельствует о склонности к созерцанию и рассудительности, и, не наводя о нем дальнейших справок, увел его с собой.

при мысли о странностях судьбы, заставляющей людей уничтожать друг друга во имя интересов третьих лиц, им совершенно чужих и нередко даже не имеющих понятия об их существовании.

ичто так не убивает время и не сокращает путь, как упорная, всепоглощающая мысль.

«Обычно люди обращаются за советом, – говорил Атос, – только для того, чтобы не следовать ему, а если кто-нибудь и следует совету, то только для того, чтобы было кого упрекнуть впоследствии».

Однако, видя, что Базен забыл доложить о нем, и не слишком церемонясь с Арамисом, он доложил о себе сам.

Если эти сливы присланы вам из Тура, милый Арамис, то, прошу вас, передайте мое восхищение садовнику, который вырастил их.